По комнате пронесся неожиданный порыв ледяного ветра. Я услышала, как зашевелились, зашуршали лежащие на столе бумаги.
– Ты решила, что она хочет, чтобы мы сделали это, – тяжело дыша, сказал Локвуд. – Ты решила, что она хочет, чтобы мы нашли ее.
На площадке громко хлопнула дверь.
– Похоже, это не так, – сказала я.
Где-то в доме застучали другие двери, одна за другой, семь раз кряду. Издалека послышался звон разбившегося стекла.
– Проклятье! – сердито проворчал Локвуд. – Это все из-за тебя. Попробуй что-нибудь еще.
Неожиданно повисла мертвая тишина.
– Сколько раз я тебя просила не дразнить их! – сказала я. – Это никогда ничем хорошим не кончается.
– Ладно, ладно. Приготовь барьер. Мы почти у цели.
Я наклонилась, чтобы залезть в свой рюкзак. Мы всегда берем с собой целый набор самых разных предметов, которые должны нейтрализовать, запечатать любой найденный Источник. Все эти предметы сделаны из металлов, которых не выносят Гости, – из серебра и железа. Размеры и формы их могут быть самые разные – коробки, трубки, гвозди, сетки, кольца, полоски, цепочки. «Ротвелл» и «Фиттис» специально заказывают все это с логотипом своего агентства. Мы, в агентстве Локвуда, используем самые простые, ничем не украшенные печати. Ведь логотип – далеко не самое главное. Куда важнее правильно установить барьер, определить минимальный размер просвета, который перекроет Гостю проход.
Я выбрала металлическую сетку – тонкую, но мощную, сплетенную из серебряных колечек.
Она была аккуратно сложена, но если ее развернуть, такой сеткой можно закрыть довольно большой предмет. Я сжала ее в ладони, поднялась на ноги и стала наблюдать за тем, что происходит со стеной.
Локвуду удалось слегка расщепить доску – щель в ней походила на сделанный из непроглядной тьмы клин. Локвуд тянул, бил ломиком, расшатывал доску, пыхтя от напряжения. Его ботинки находились в опасной близости от нашей заградительной линии из железных опилок.
– Пошла, – сказал он.
– Хорошо, – ответила я, снова поворачиваясь лицом к комнате.
А там, прямо у самой черты полукруга, передо мной стояла мертвая девушка.
Холодный сумеречный свет падал ей на лицо, и я впервые увидела ее такой, какой она была когда-то, давным-давно, перед тем, как с ней случилось то, что случилось. Она была красивее меня – круглощекая, с маленьким прямым носиком, полными губами и большими умоляющими глазами. Я всегда инстинктивно недолюбливала девушек такого сорта – податливых и глупых, равнодушных ко всему, что их не касается, а во всем остальном рассчитывающих добиться своего за счет обаяния. Мы стояли с ней лицом к лицу – длинноволосая блондинка и темная шатенка с покрытыми пылью от штукатурки волосами. Она – босоногая, в легком летнем платье, я – с красным носом, дрожащая от холода в своей юбке, леггинсах и пуховике. Если бы не железная линия, мы могли бы коснуться друг друга. Кто знает, может, именно этого ей и хотелось, а невозможность сделать это еще сильнее разжигала ее гнев.
Лицо девушки ничего не выражало, но меня обдавали волны исходившей от нее ярости.
Я издевательски отсалютовала Гостье сжатой в ладони железной сеткой. В ответ из тьмы налетел порыв ледяного ветра, обжег мне щеки, взъерошил волосы, ударился о барьер из железных опилок, слегка пошевелив их.
– Нужно поторапливаться, – сказала я.
Локвуд закряхтел, послышался треск ломающейся древесины.
По всей комнате началось движение – с шелестом стали переворачиваться страницы журналов, задвигались книги, птицами взлетели в воздух пыльные бумажные листы. Ветер прилепил мою куртку, завыл в углах комнаты. Гостья стояла, глядя сквозь меня так, словно это не она, а я была соткана из воспоминаний и воздуха.
Рядом с моими ботинками зашевелились, начиная расползаться, железные опилки.
– Быстрее, – сказала я Локвуду.
– Готово! Давай барьер.
Я стремительно повернулась – главное при этом не заступить за черту – и протянула Локвуду сложенную сетку. В этот момент Локвуд в последний раз ударил ломиком, и доска наконец сдалась. Она треснула по всей ширине у нижнего края пробитой в штукатурке дыры и вывернулась вперед, потянув за собой еще две доски, скрепленные с ней прибитыми гвоздями планками. Ломик неожиданно проскочил внутрь, из-за чего Локвуд потерял равновесие, покачнулся и наверняка вылетел бы за линию опилок, если бы я не поддержала его.
Секунду мы балансировали над опилками, вцепившись друг в друга.
– Спасибо, Люси, – сказал Локвуд. – Чуть не влипли.