Впрочем, не без грубых шуток и воспоминаний о прошлом они всё-таки смогли разговориться. Грейвуд сообщила, что устраивать вечеринки в доме у Ричи, была её идея, ведь с Миртой она подружилась даже быстрее, чем Рут.
Марти много выпил, расслабился, рассказав чуть ли не все подробности своей жизни. Какая жалость – единственное, наверное, что он предпочёл оставить при себе – то, как же сильно ему нравится Элен. Хотя, возможно, его чувства стали уже немного слабее, ведь и Грейвуд уже тоже совсем не та, какой он её знал. Его Элен не согласилась бы завершить этот чудный пьяный разговор, как долбаная куртизанка. Его Элен и не подумала бы о таком. К сожалению, о таком раньше слишком много думал Марти, так что на моменте, где ему ответили взаимностью – и так понятно, что он сделал, не упускать же такой шанс. Грейвуд изменит Майклу – отлично. МакФлая будет бить баскетбольная команда – чёрт с ним, он умеет бегать не хуже этих двухметровых столбов.
Марти чувствовал себя очень паршиво на утро. Несмотря на то, как ему было весело ночью – многого он не помнил, но знал, что наверное, сотворил не самую лучшую и порядочную вещь. И виноват в этом уже только он.
Парень сидел за столом, это было раннее воскресное утро, единственный момент в неделю, когда дома только он один. Все остальные в церкви. Марти боялся осуждения, так что не стал звонить Оливеру, хотя они каждое воскресенье довольно долго гуляли с Лоис. МакФлай переживал
В одиночестве, глядя в пустую тетрадь и нервно смы́кая пирсинг в губе. Кровь немного помогла успокоиться, хоть изначально разодрать себе прокол и мысли не возникало.
Это получилось случайно. За последнее время слишком много случайностей.
В дверь позвонили, но на трясущихся ногах Марти едва ли смог спуститься и открыть.
Там стояла Элен. Уже почти полдень, так что неудивительно, что она успела и немного поспать, и покрасить голову. Она всегда ходила с розовым цветом, но новая покраска – жвачковая и светлая – вызывала отвращение. Она ни с чем не сочеталась.
– Привет, – протянула Грейвуд с нескрываемой радостью, которая оказалась абсолютно не к месту.
МакФлай не мог понять в чём подвох – куда уж ему осознавать чужую радость, когда он выглядит, как призрак. Красная футболка, некогда имевшая красивый комиксовый принт, стала затёртой, как и домашние шорты. Взъерошенные волосы, дёргающийся глаз, кровь из прокола в губе сочится.
– П-привет… Что-то случилось? – рассеянно бросил парень.
– Почти ничего, – девушка всё продолжала самодовольно улыбаться.
– Давно тебя такой не помню и меня это почему-то настораживает. Но ладно, заходи, если ты просто пришла посидеть, поговорить и никуда не спешишь.
Марти чувствовал себя слишком разбитым и никчёмным после прошедшей ночи.
– Скоро Келин, отец и его новая… Новая женщина, – на уме присутствовало иное слово, – Вернутся.
– Да, я знаю, – Элен медленно пила апельсиновый сок, который по мнению МакФлая являлся просто отвратительным.
Грейвуд выглянула в окно, будто поджидая чего-то.
– У тебя в комнате ничего не поменялось?
Опасно, опасно.
– Вроде нет.
Они возобновили общение только вчера, да и то начав «воссоединение» с конфликта и продолжив ещё более мерзким образом, однако, даже этот не помешало Грейвуд не идти туда, куда её не просят в чужом доме к тому же. Времена детства прошли, длительная ссора тоже прошла, осталась одна только… Наглость?
Прошло буквально пятнадцать минут, как в дом ввалилась «счастливая семья» – Дональд МакФлай, Энджи Хьюр и Келин. Также с ними присутствовала какая-то женщина, что за полгода изменилась довольно сильно, да и голос у неё в данный момент уж точно пребывал не в порядке.
– Не подпускайте своего сына к моей дочери!
Ей что-то ответили, но это сделал МакФлай-старший, который был ещё трезв, а значит сказали всё очень тихо.
Марти приоткрыл дверь, чтобы подслушать.
– Он её… Изнасиловал! Моя девочка пришла домой в слезах! А я вот, как смогла, сразу к вам… – он опять закрыл дверь.
Цензурных слов уже не находилось, но парень постарался выдавить хоть что-то:
– Лживая… – дальнейшее оскорбление выдалось не самым цензурным, – Это не было даже моей идеей, чёрт возьми. А как же то количество парней, с которым ты спала раньше? Не удосужилась мамочке сообщить?!
Убежать равно признать своё поражение. Подготовкой к тому самому «убежать» Марти, как раз и занимался. А точнее, натягивал джинсы и первую попавшуюся толстовку.
– И что ты надеешься сделать? Как будешь удирать? Внизу трое разъярённых взрослых, твоя любимая сестра плачет… – она сделала личико невинной овечки и чёрт возьми, как же ей шло это.