- Пошли!
Руки Грилло дрожали, когда он нацелил свой "M1" и несколько раз выстрелил в немца.
И все же солдат потянулся к нему.
Фейхи, наконец, крепко ухватился за него. Грилло оттолкнулся от немца, а Фейхи оттащил его на несколько футов.
Вдалеке люди кричали от боли и страха. Грилло вдруг вспомнил, что на них напали, и его братья из роты "Бейкер", вероятно, нуждались в его помощи. Когда Фейхи оттащил его, его последний выстрел попал немцу в голову, и он, наконец, перестал двигаться. Обойма "М1" вылетела, и затвор открылся.
Когда они с трудом поднялись на ноги на дрожащей земле, Грилло мельком увидел, как немец еще раз куснул воздух, прежде чем затихнуть.
Парни бежали, спасая свои жизни.
За ними появились еще какие-то фигуры в белом.
Фейхи и Грилло спрыгнули в свой окоп и вскарабкались на огневые позиции. Вокруг них остальные бойцы роты открыли огонь.
Пули разрывали утренний воздух, разрывая цели.
Грилло перезарядил свой "М1" и прицелился. Он выстрелил фрицу в грудь. Мужчина скорчился и упал лицом в снег.
Грилло отследил другую цель и осторожно нажал на спусковой крючок. Пуля попала солдату в плечо и развернула его, так что Грилло снова пригвоздил его к месту.
Рядом с ним Фейхи выстрелил быстро и точно. Он продул полную обойму, а затем перезарядил.
- У нас почти закончились боеприпасы, - сказал Грилло.
- Приготовься отступить. Переключись на свой штык, если у тебя кончатся патроны, и замочи столько, сколько сможешь.
- Эти говнюки не стреляют в нас, - сказал Грилло.
- Это здорово. Мы можем использовать штыки, если понадобится, - сказал Фейхи.
Грилло не упомянул, насколько это было странно. На самом деле он испытал облегчение от того, что фрицы решили атаковать без оружия; он был бы дураком, если бы думал иначе. Безоружного врага было достаточно легко убить.
Одна из мишеней, в которую стрелял Грилло, поднялась на ноги, издала рев и бросилась на Грилло.
Грилло выстрелил, но его винтовку заклинило. Он выщелкнул гильзу и прицелился снова, но было слишком поздно - фрицы уже были на их позиции.
Фейхи спас его, выстрелив нападавшему в грудь и уложив его.
- Спасибо, - крикнул Грилло.
- Мы должны отступить. У меня последняя обойма, - сказал Фейхи и выстрелил в другого фрица.
Солдат упал, но продолжал ползти по земле. Он работал с воспламенителем и возился с зажигалкой, пока тот не взорвался у него в руках, разбрасывая окровавленные куски.
- Что, блядь, не так с этими фрицами? - пробормотал Грилло себе под нос.
- Будь я проклят, если знаю, - сказал Фейхи и перезарядил винтовку. - Мне все равно. Лучше пострелять уток в бочке, чем попасть под пули эсэсовцев.
10: Бер
После того, как врач СС ввел сыворотку, рука сержанта Хайнца Бера несколько минут мучительно пульсировала. Первоначальный порыв нарастал с такой интенсивностью, что его тело, казалось, гудело. Звуки были ближе, а предметы - четче. Сначала он видел мир в красных тонах, но и это тоже поблекло.
Бросившись вслед за Бером, его люди просто остановились на снегу, как будто у них кончились силы. Великий и могущественный наркотик, который должен был сделать их всех супер-воинами, подействовал в течение пяти минут.
В голове у Бера был полный беспорядок. Его разум был наводнен образами англо-американцев, покрытых кровью, стреляющих в него и его людей. Его мысли были мрачны, когда он думал о том, какими будут враги на вкус. Его настроение испортилось, и стало даже хуже, чем было сегодня утром, когда он забился со своими людьми в яму. Они не были особенно хорошо накормлены, и не было никакого кофе, чтобы поддержать бодрость.
Он не был уверен, как долго он и его люди ждали на холоде, но это могли быть минуты, а могли быть и часы. Они остановили свое продвижение, когда один из сержантов сел и отказался двигаться. Рядом с ним лежал обергренадер, крепко прижимая винтовку к груди. Он стонал себе под нос и раскачивался из стороны в сторону. Бер должен был знать имя этого человека, но оно совершенно ускользнуло из его памяти
Над головой взвились минометы, нацеливаясь на позиции союзников. Взрывы сотрясли землю и должны были заставить многих его людей искать укрытия, но вместо этого они зарычали, как животные.
Сержант Хайнц встал.
У Бера снова закружилась голова, и он чуть не упал на колени. Он вытащил руку и ухватился за ветку дерева.
Враги были разбросаны впереди, и они должны были умереть.
Неподалеку был укреплен отряд солдат, которые вели огонь по вражеской позиции. Ярость Бера росла с каждой секундой.
Враг был впереди, и они должны были умереть.
Один из мужчин повернулся и быстро отсалютовал ему. Он был молод, едва ли достаточно взрослый, чтобы побриться, но достаточно взрослый, чтобы сражаться за Отечество. Бер понимал, что этот человек на его стороне. Он также знал, что парень был напуган до смерти. Свежая, горячая, пульсирующая, его кровь текла по венам, когда он изо всех сил пытался поднять "MP40"[12] и выстрелить.
Глаза Бера затуманились. Внезапно ему стало трудно видеть что-либо, кроме красной тепловой сигнатуры другого солдата, но этого было достаточно. Он оторвался от земли, взлетел на несколько метров и приземлился на парня. Молодой солдат вскрикнул от удивления, а затем от гнева, когда Бер разорвал ему горло голыми зубами.
Остальные члены его отряда со злобой набросились на бойцов. Куски плоти летели, когда мужчины разрывали любую открытую кожу.
Кровь запятнала снег, но Беру было все равно.
Мгновение спустя, когда парень больше не двигался под ним, Бер поднялся на ноги. Убитые лежали грудами. Пятнадцать тел, которые когда-то были живыми.
Беру нужно было больше.
Враг был впереди, и они ДОЛЖНЫ БЫЛИ УМЕРЕТЬ!!!
Сержант яростно взревел в сторону передовой.
Позади него люди, которые только что были убиты, с трудом поднялись на ноги. Оборванная армия окровавленных упырей, кипевших от ярости. Глаза, которые раньше были разных оттенков, теперь стали белыми.
Люди из его роты последовали за ним, завывая от ярости на бегу.
Силы Бера из одного отряда росли по мере того, как они наталкивались на других.
Резня продолжалась несколько часов.
11: Коули
Вторая волна немцев пала почти так же быстро, как и первая. Хотя они были крупнее и сильнее, несущиеся фрицы в своем белом, перемежающиеся пятнистыми замаскированными войсками, продвигались вверх по холму.
Туман едва рассеялся, поскольку день клонился к закату, показывая только случайные просветы для солнечного света. В землянке было холодно, и, чувствуя, что погодные условия не изменятся, лейтенант Коули мечтал развести костер.
Вокруг было достаточно дров, чтобы развести хороший огонь. Если бы они развели костер, по крайней мере, они бы умерли в тепле.
В течение нескольких часов они сдерживали третье наступление немцев на холм. Фрицы толпились за домами в деревне внизу. Некоторые из них время от времени показывались, но Смит - снайпер подразделения - следил за ними и сделал, по крайней мере, один успешный выстрел в фрица.
Коули обошел своих людей, заверяя их, что делает все возможное, чтобы заручиться поддержкой. Двадцать человек 99-й пехоты были окопаны уже более шести часов назад и столкнулись с несколькими волнами наступающих солдат.
- Как ты думаешь, что они планируют? - в третий раз спросил Трамбл.
- Я не знаю, и мне это не нравится. Если бы я был там главным, у меня были бы люди, идущие на фланговые атаки. У меня также был бы наготове танк. Если бы у них там был танк, они бы давно нас убили.
- Заставляет задуматься, что задумали немцы, если они атакуют без поддержки бронетехники, - сказал Трамбл. - Это не кажется здравомысленным.
Трамбл прикрыл сигарету ладонью, чтобы скрыть свечение от немецких снайперов. Коули был не единственным, у кого под рукой был снайпер. В течение дня немцы сделали несколько выстрелов с большого расстояния. Идеальным местом было место, которое занимали двое его людей, чтобы следить за ситуацией, пока немцы все еще прибывали.
Когда пара вернулась на огневую позицию, они сообщили, что столкнулись с патрулем фрицев и сделали несколько удачных выстрелов, прежде чем вернуться на эту оборонительную позицию.
- Наберись терпения, - сказал Трамбл и затушил сигарету о снег.
Один из немцев приближался к забору с белым флагом в руке.
- Не стреляйте, парни. Они, вероятно, хотят позаботиться о своих раненых, - крикнул Коули.
- Какие раненые? Мы убили каждого говноеда, который поднимался на холм, - прокричал в ответ рядовой Оуэн.
Мужчина подошел к забору с высоко поднятым флагом. Коули не встал, но крикнул ему, что они могут позаботиться о своих раненых.
Полдюжины медиков вышли из-за зданий и приблизились к полю боя.
Во время последнего штурма некоторые немецкие солдаты перелезли через забор из колючей проволоки и приблизились на расстояние тридцати ярдов к позиции Коули, прежде чем их скосило. Человек, который подошел к забору, осторожно перелез через колючую проволоку и подошел к раненому мужчине. Он наклонился и проверил солдата, затем помог ему спуститься с холма.
- Думаю, мы упустили одного. Парень хорошо умел притворяться мертвым, - пробормотал Трамбл.
Другие медики пересекли смертоносную баррикаду и занялись павшими товарищами.
Человек с белым флагом приблизился на двадцать пять ярдов и встал на четвереньки, осматривая человека, в которого стреляли - по крайней мере, так думал Коли - в грудь. Немец упал и больше не двигался.
Медик наклонился, затем опустился на снег и снял куртку с груди раненого солдата. Он наклонился ближе и прислушался к раненому.
- Мне это не нравится, сэр, - сказал Трамбл и прицелился в медика.
- Подожди. Пока что он играет по правилам, - сказал Коули.
Пара артиллерийских снарядов упала позади окопанной позиции роты и взорвалась, подняв в воздух снег и землю.
- Сукин сын. У него есть рация, - сказал Трамбл. - Я увидел ее, когда он повернулся. Он раскрыл нашу позицию.
- Эй, эй! - окликнул Коули немца. - Ты использовал рацию?
Он чувствовал себя глупо. Насколько он знал, этот человек ни капельки не говорил по-английски.
Мужчина продолжал помогать павшему немецкому солдату и игнорировал призывы Коули. Когда медик отодвинулся в сторону, Коли увидел "Люгер" в куртке фрица.
- О, черт. Ты прав, - сказал Коули.
Трамбл прицелился, но прежде, чем он успел выстрелить, со стороны деревни донеслись крики.
- Какого черта? - сказал Коули.
Новая группа немцев вышла из-за линии деревьев близ деревни. Они были одеты в смесь белого и обычного пехотного камуфляжа, но почти не имели оружия.
Они не шли колоннами и не выказывали никаких признаков военной подготовки. Они двигались очень быстро, но, когда заметили своих товарищей, некоторые из них бросились бежать.