- Что случилось? – тихо поинтересовалась Алекс.
Дэниел снял пиджак и рубашку, бросил их на стул в углу, потом с голым торсом повернулся к ней.
- Прокуратура начала расследование в отношении отдела Фрэнка.
- Правильно, - согласилась Алекс. Дэниел кивнул.
- Спасибо. – Его грудь вздымалась и опускалась. – Естественно он пришел в бешенство. И винит в этом он меня.
- Мне очень жаль.
- Меня это не беспокоит. –Но слова эти не походили на правду. – Что меня бесит, так это тот факт, что он настаивает на нашей дружбе, чтобы заставить меня оказать влияние на прокуратуру. Дружба! Что за идиотизм!
- Мне очень жаль, - снова сказала Алекс.
- Прекрати, - прошипел Дэниел, - прекрати извиняться и говорить, что тебе очень жаль. Ты говоришь прямо, как Сюзанна.
Его сестра.
- Ты с ней разговаривал?
- Да. – Дэниел отвел взгляд. – Занятный получился разговор.
- И что же она сказала?
Он снова повернулся кАлекс, и глаза его зло заблестели.
- Извини, Дэниел. Пока, Дэниел. – На несколько секунд в его лице запечатлелась такая боль, что уАлекс заболело сердце. – Ты уехал, Дэниел, - язвительно добавил он, опуская взгляд. Казалось, он погрузился в свои мысли. – Прости меня. Как раз на тебя я не должен ругаться.
Алекс присела на край кровати. Как же она устала.
- И почему же, как раз на меня?
- Куда бы я ни сунулся, везде натыкаюсь на ложь и предательство. С тобой же все не так.
- И кто же тебя предал?
- Наоборот. Я предал свою сестру. Когда я уехал, то оставил ее одну. С Саймоном.
Внезапно до Алекс дошло, что и к чему. От этого осознания у нее перехватило дыхание. Она наконец-то поняла, почему Дэниел оцепенел днем от слов Талии.
- Жертвы Саймона были ведь не только из государственных школ?
Дэниел снова резко поднял голову. Открыл рот. И снова закрыл. Но, в конце концов, сказал:
- Нет.
- Это не ты был, Дэниел. Это сделал Саймон. Здесь мало твоей вины, как и моей, что моя мама решила пойти на конфронтацию с Крейгом, когда я ей рассказала. Но мы оба несем на себе груз вины, и жить с ним нелегко. - Он наморщил лоб, и Алекс пожала плечами. – Понимание приходит, когда яростно стреляешь по мишеням. Мне тогда было всего шестнадцать, но моя-то мама была уже взрослой женщиной, которая должна была понимать, что Крейг не тот человек, с которым надо строить совместную жизнь. Тем не менее, моя информация явилась причиной того, что она потеряла самообладание. Конечно, это не моя вина, но я тринадцать лет считала, что моя.
- Мне было не шестнадцать.
- Дэниел, ты знал, что Саймон принимал участие в изнасилованиях?
Он опустил взгляд:
- Нет, до его смерти не знал.
- Ну, посмотри. У тебя эти фотографии около двух недель.
Дэниел покачал головой:
- Нет. Я имею в виду, до его первой, мнимой смерти.
Алекс наморщила лоб:
- Не понимаю.
- Моя мать нашла фотографии одиннадцать лет назад. Тогда Саймон, как мы думали, уже год лежал в могиле.
Алекс распахнула глаза:
- Одиннадцать лет назад? Но Саймон не умер. Он исчез.
- Да. Я видел тогда эти фотографии. Я хотел отнести их в полицию, но отец сжег их. Он не мог позволить себе столь негативную рекламу. Для судьи это очень плохо.
Теперь Алекс действительно начинала понимать.
- И как ты смог их тогда разыскать в Филадельфии? Я имею в виду, раз твой отец их сжег?
- Очевидно, он сделал копии. Мой отец был осторожным человеком. Все дело в том, что я ничего не предпринял. И Саймон смог долгие годы совершать другие свои преступления.
- И что бы ты смог сказать? – спокойным голосом поинтересовалась Алекс. – Мой отец сжег фотографии, и я не могу ничего доказать?
- Я за много лет до этого случая подозревал, что он занимается какими-то грязными делишками.
- Но, как ты уже сказал, он был осторожным человеком. Ты бы ни в чем не смог его уличить.