Атланта, пятница, 2 февраля, 5 часов 50 минут
Дэниела разбудил телефон. Рядом с ним зашевелилась Алекс. Она лежала, прижавшись щекой к его груди и обхватив рукой талию. Всегда бы так просыпаться. Он заморгал, недоуменно разглядывая дисплей будильника.
Потом бросил взгляд на мобильник и моментально проснулся.
- Чейз? Что произошло?
Алекс отодвинулась от него. Она тоже уже проснулась.
- Звонил патрульный, который наблюдал за Марианной Вульф. Она выехала из гаража, и показала ему средний палец.Он задержал ее, когда она застряла в пробке.
Дэниел мгновенно закипел от гнева.
- Черт возьми, Чейз. Разве мы не предупреждали этих женщин? Мы же ясно сказали, что лучше закрыть все окна и двери, и сидеть дома. О чем, в конце концов, думает этот Вульф, раз заставляет свою жену выполнять грязную работу? Стоило этому ублюдку поманить пальцем, как она тут же поскакала. А ведь на нем висит убийство сестры Джима.
- Возможно, Вульф не знает про ее поездку. Он все еще сидит в кутузке. Слушание начнется только утром.
- Ну, да, в конце концов, она ведь могла отправиться в магазин за молоком. – Дэниел говорил без особой уверенности в голосе. - Или к тайному любовнику.
Чейз хрюкнул:
- Ну, да, как мало для счастья надо. Собирайтесь. Наш человек вам позвонит.
Дэниел склонился над Алекс, чтобы положить трубку, и поцеловал ее в губы.
- Нам надо ехать.
- Хорошо.
Какая же она мягкая и теплая, и податливая на короткий утренний поцелуй. Дэниел поцеловал ее еще раз, и на мгновение утратил реальность.
- Нам действительно надо ехать.
- Хорошо.
Алекс отстранилась от него, и зарылась ладонями в его волосы. Ее губы такие жадные и горячие, от их прикосновения сердцебиение Дэниела участилось.
- Как быстро ты сможешь собраться?
- Пятнадцать минут вместе с душем. – Алекс нетерпеливо двинулась к нему. – Давай же, Дэниел. – Ему не потребовалось повторять дважды. Он сразу же вошел в нее. Пары быстрых толчков оказалось достаточно, чтобы она с коротким, удивленным криком кончила. Еще три жестких толчка, и кончил он, и, содрогаясь, уткнулся лицом в ее волосы. Руки Алекс гладили его спину, и он вновь содрогнулся.
- Ты и в самом деле уверена, что в Огайо можно получить кашу?
Алекс рассмеялась сытым, счастливым смехом, которого Дэниел еще никогда не слышал. И хотел услышать его снова.
- Уверена, уверена.–Алекс легонько шлепнула его по попе. – Встаем, Вартанян. Я иду в душ первая.
- Да, да, иди, - забормотал Дэниел, не желая отрываться от нее, и не желая впускать в свое сознание реальность обнаружения еще одного трупа. Но он поднял голову, посмотрел на Алекс с разочарованной улыбкой и увидел, что она все поняла.
- У меня две душевых. Ты идешь в соседнюю, а я в ту, что в коридоре, и посмотрим, кто быстрее.
Варшава, Джорджия, пятница, 2 февраля, 7 часов 15 минут (ПРИМ. – Варшава – город в округе Макинтош, штат Джорджия, вымерший после пожара в 1934 г.)
Дэниел собрался первым, Алекс же понадобилось на три минуты больше. Когда она спустилась со второго этажа, он уже ждал ее на подъездной дорожке. Она нанесла легкий макияж, а влажные волосы заплела в косичку. Она бы собралась быстрее, если бы ей не пришлось отдирать магазинные ярлыки от одежды.
Дэниел направился к канаве, возле которой его уже ждал Эд. Потом он бросил взгляд через плечо и увидел, что Алекс ободряюще улыбается ему в ветровое стекло. Дэниел вдруг почувствовал себя семилетним мальчишкой, которого привели записывать в первый класс.
- Сегодня утром Алекс выглядит гораздо лучше, - заметил Эд.
- Да. Мы вчера вечером были в тире, и она стреляла по мишеням. Стрельба поспособствовала хорошему сну.
Брови Эда поползли вверх.
- На редкость положительное влияние на сон, - хмыкнул он, и губы Дэниела искривились в усмешке.
- Да, не правда ли?
- Мы держим Марианну Вульф за лентой ограждения. - Эд указал на женщину, которая яростно щелкала фотоаппаратом. – Мы позаботились, чтобы оцепить место.
Марианна опустила камеру, даже с расстояния чувствовался ее гневный взгляд.
- Я не понимаю эту женщину. – Дэниел снова повернулся к канаве. – И не понимаю преступника.
- Все, как и раньше, - сказал Эд. – Одеяло, лицо, ключ, волосы. Все.
Канава оказалась неглубокой, и Малкольм Цукерман, судебный медик, находился в зоне слышимости.
- Нет, не все. Эта старше. У нее, вероятно, сделана подтяжка, и накачаны губы, но руки морщинистые.
Дэниел присел на корточки: