Атланта, суббота, 3 февраля, 12 часов 30 минут
- Бейли. - Ее веки дрогнули. Этот голос лишил ее последней надежды. Она все еще там. Побег оказался лишь сном. Но затем Бейли почувствовала под своей спиной мягкую кровать и поняла, кошмар закончился. Во всяком случае, этот. Предстоял кошмар ломки.- Бейли.
Она заставила себя открыть глаза, и сердце заколотилось.
- Бердслей.
Он сидел на инвалидной коляске рядом с ее кроватью. Красавец!С разбитым, расцарапанным лицом, но красавец. Волосы цвета морского песка по-армейски коротко пострижены. Высокие скулы и угловатый подбородок. Карие глаза излучали такое же тепло, какое сохранилось в ее воспоминаниях. Губы образовывали четкую линию. Он весь состоял из четких линий.
- Я думала, ты погиб, - прошептала Бейли.
Бердслей улыбнулся:
- Так быстро я не сдамся.
Бейли мгновенно поверила этому утверждению.
- Я говорила с Алекс.
- Я тоже. Она навещает всех по очереди. Она сильная, как и ее сводная сестра.
Бейли обрадовалась комплименту.
- Ты спас мне жизнь. Как я могу тебя отблагодарить?
Капеллан поднял брови:
- Обсудим позже. Как ты себя чувствуешь?
- Будто неделю провела в плену.
Он снова заулыбался:
- Ты держалась великолепно, Бейли. Ты должна гордиться собой.
- Ты не понимаешь, что говоришь. Ты не знаешь,что я сделала.
- Я знаю то, что видел собственными глазами.
Бейли сглотнула:
- Но раньше…
- Ты принимала наркотики, я знаю.
- И занималась кое-чем. – На ее губах появилась печальная улыбка. – Я не та девушка, которую хотят представить своей маме.
- Потому что ты занималась проституцией?
Она ошарашенно распахнула глаза:
- Ты и это знаешь?
- Да. Перед смертью Уэйд мне кое-что рассказал. Он очень гордился тобой, что ты вырвалась из порочного круга.
- Спасибо.
- Бейли, кажется, ты меня не понимаешь. Я знаю. И знал раньше. Но это меня мало волнует.
Она нервно встретилась с ним взглядом:
- Что ты хочешь от меня?
- Этого я еще не знаю. Но хочу узнать. Мы не без причины познакомились в такой ситуации. Хоть она и закончилась, но это не значит, что я развернусь и уйду.
Бейли не знала, как ей реагировать на эти слова.
- Мне снова надо ложиться в клинику.
Лицо Бердслея исказилось от гнева.
- Я бы с удовольствием убил его еще раз.
- Бердслей, он… - Слова застряли у Бейли в горле.
Бердслей стиснул зубы, но когда заговорил, его голос звучал спокойно.
- Это я тоже знаю. Ты вырвалась. Тебе хватило сил. Не оглядывайся назад.
Бейли закрыла глаза, и слезы потекли по ее щекам.
- Я не знаю твое имя.
Он накрыл ее ладонь своей рукой:
- Райан. Капитан Райан Бердслей, армия США, мэм.
Ее губы задрожали, но она выдавила улыбку.
- Приятно с вами познакомиться, капитан РайанБердслей. Сейчас тот самый момент, про который говорят, он положил начало чудесной дружбы?
Бердслей улыбнулся в ответ:
- Разве может существовать лучшее начало? – Он наклонился вперед и поцеловал Бейли в щеку. – А теперь спи. И не беспокойся. Когда будешь готова, мы привезем к тебе Хоуп. Я бы с удовольствием с ней познакомился, если ты мне, конечно, позволишь.
Атланта, суббота, 3 февраля, 14 часов 45 минут
- Как девушка?
Сюзанне не потребовалось даже не поднять взгляд, чтобы понять, Люк Пападопулос стоит за ее спиной.
- На пару секунд она очнулась, но снова потеряла сознание. Думаю, таким образом она пытается вытеснить ужас и боль.
Люк пересек маленькую палату интенсивной терапии и придвинул себе стул.
- Она что-нибудь сказала?
- Нет. Она смотрела на меня, будто я бог или его наместник на земле.
- Ну, вы ее забрали из леса.
- Я же ничего не сделала. – Сюзанна сглотнула. Никогда еще ее слова не были столь правдивыми.
- Сюзанна. Вы не виноваты во всем этом.
- Как ни странно, я не могу с этим согласиться.
- Вы не хотите со мной поговорить?
Сюзанна повернула голову в его сторону. Какие же у него темные глаза! Почти черные. Взгляд проникновенный и озабоченный, но лицо спокойное. Или нет, почти без эмоций. Будто высечено из камня.
- Зачем?
- Ну, потому что… - Люк пожал плечами. – Потому что я хочу знать.
Будто в имитации язвительной усмешки губы Сюзанны чуть искривились.
- Что вы хотите узнать, агент Пападопулос?
- Почему вы считаете, что на вас лежит часть вины за произошедшее.