- Потому что я знала, - тихо ответила Сюзанна, - и ничего не сказала или не сделала.
- Что конкретно вы знали?
Она отвела взгляд и уставилась на безымянную девушку, которая смотрела на нее, как на бога.
- Я знала, что Саймон один из насильников.
- Я думал, что он только фотографировал.
Сюзанна вспомнила фотографии, которые показывал ей Саймон.
- По крайней мере, один раз он этим занимался.
Она услышала, как Люк резко втянул воздух.
- Вы Дэниелю об этом рассказывали?
Черноволосая голова повернулась в его сторону.
- Нет. И вы не расскажите.
Внутри Сюзанны закипал гнев. Сильный гнев. Он бурлил и клокотал, грозя в любой день, в любой момент вырваться наружу. Она знала, что сделала и что не сделала. Дэниел лишь мазнул взглядом по фотографии с неопознанным насильником, но она знала больше.
- Я понимаю, что многого из этого всего удалось бы избежать, если бы я рассказала кому-нибудь, что мне известно. – Сюзанна провела рукой по штанг ебольничной кровати. – И девушка эта, возможно, здесь бы не оказалась.
Люк надолго замолчал. Так они и сидели, каждый погруженный в свои мысли, и наблюдали за дыханием девушки. Тишина успокаивала. Сюзанна уважала людей, которые умели молчать. В конце концов, Люк снова заговорил.
- Я опознал один из трупов в бункере.
Сюзанна ошарашенно посмотрела на него:
- Как это?
- Я этим делом занимался восемь месяцев назад. – На его щеке дрогнул мускул. – Я ничего не сделал, чтобы защитить ту девушку. Я ничего не сделал, чтобы засадить за решетку эту грязную свинью. Мне очень хочется удавить его собственными руками.
Сюзанна вгляделась в его лицо,решительное и серьезное.
- Гренвилль мертв.
- Но есть кто-то другой. Этот другой и дергал за ниточки. Кто-то, кто подтолкнул Гренвилля к данному бизнесу. И я хочу до него добраться.
- Зачем вы мне это рассказываете?
- Потому что я считаю, что вы хотите того же самого.
Сюзанна повернулась к Джейн Доу, и гнев вновь вскипел в ней. Злость на Саймона, на Гренвилля, на этого таинственного кого-то… и злость на саму себя. Тогда она ничего не предприняла. Но она изменилась.
- Что я должна делать?
- Этого я еще не знаю. Я вам позвоню. – Люк поднялся. - Спасибо.
- За что?
- За то, что вы ничего не сказали Дэниелу про Саймона. – Она посмотрела на него. – Спасибо, что вы уважаете мое решение.
Какое-то время они смотрели друг на друга. Потом Люк Пападопулос кивнул на прощание и ушел. Сюзанна вновь обернулась к безымянной девушке. И увидела в ней себя саму.
Атланта, понедельник, 5 февраля, 10 часов 45 минут
Прошло всего три дня с тех пор, как Дэниел застрелил Мэнсфилда. Прошло всего три дня, как Алекс убила человека, а еще двое других умерли у нее на глазах. До сих пор этот факт не доходил до ее сознания. Или, может быть, ее просто не мучило раскаяние. Алекс склонялась к последнему.
Она вкатила инвалидную коляску в маленькое помещение в здании суда.
- Дэниел, все-таки это пустая трата времени.
Дэниел тяжело поднялся, но до стола дошел без посторонней помощи. Лицо его до сих пор выглядело бледным, но он шел на поправку. Даже сам придвинул себе стул и сел.
- Встретиться надо в любом случае. Возможно, ты думаешь, что тебе не нужно завершение этой истории. Но я смотрю на эту ситуацию по-другому.
Алекс уставилась на стену:
- Я не желаю его видеть.
- Почему?
Алекс глубокомысленно пожала плечами:
- Потому что у меня есть дела поинтереснее. Например, разместить Бейли в наркологическую клинику, каждый день возить Хоуп в детский сад, и забирать ее оттуда, искать работу.
- Да, это очень важные дела, - с любовью произнес Дэниел. – Итак, по какой все-таки причине?
Алекс развернулась и в ярости уставилась на него, но нежность в его глазах растопила все ее страхи.
- Я кое-кого убила, - пробормотала она.
- Ты не виновата в том, что Мэнсфилда застрелили. – Это было утверждение, а не вопрос.
- Нет, наоборот. Я очень рада, что застрелила его. Я чувствовала себя…
- Всемогущей? – подсказал Дэниел.
Алекс кивнула:
- Да, возможно. Будто я могла на миг вмешаться в судьбы мира и исправить несправедливость.
- В этом вся ты. И это тебя пугает?
- Еще как. Не могу же я расхаживать по округе и отстреливать плохих людей. Крейг мне ничего не скажет, а я буду чувствовать себя совсем беспомощной. И я мечтаю, я могла бы его, во всяком случае, убить, но так дело не пойдет.