Впереди она увидела горбатую фигуру с крючковатым носом и растрепанными волосами, и, конечно же, облаченную в чёрное. На губах культиста застыла усмешка, а его слезящиеся глаза расширились, когда он понял, что она не собирается падать, что она собирается добраться до него. Её взгляд, напротив, остановился на его поднятой руке, пальцы которой сомкнулись вокруг молотообразного устройства, которое должно быть и было детонатором. Большой палец с тупым ногтем загибался к спусковому крючку…
Реник навалилась на него своим весом и придавила этот иссохший мешок с костями к земле. Тем не менее он боролся словно одержимый. «Возможно, так оно и было…». Она попыталась удержать его коленями, схватив обеими руками за скелетообразное запястье. Сержант несколько раз ударила костяшками пальцев о бетон, пока пальцы не свело судорогой.
Детонатор вылетел из рук еретика. Она наступила на его тощее, извивающееся тело, отчаянно пытаясь добраться до устройства. Реник задела коленом нос культиста и почувствовала, как тот сломался. Она бросилась к детонатору, защищая его. Мгновение спустя на её спину упали два тела. У неё перехватило дыхание, когда лезвия ножей вонзились ей в ребра. Она попыталась сбросить с себя нападавших, но её силы быстро угасали. Теперь все зависело от её отряда — нового, неиспытанного отряда, но они были Кадианцами, и она знала, что они не подведут её.
Они набросились на отвлеченных врагов, уничтожив большинство из них за несколько секунд. Двое из четырех солдат упали в процессе. Она не знала, были ли они мертвы или только ранены. Одного из сидевших на ней культистов оттащили в сторону, а другой повалился на неё с прожжённой лазером шеей. Реник прижимала детонатор к животу, пока кровь утекала вместе с её жизнью, растекаясь вокруг неё тёмно-красной лужей.
Рядом с ней присел солдат, вызывая по воксу медицинскую помощь. Она хотела сказать ему: «Позаботься о других. Меня не спасти». Но она не могла пошевелить ртом, чтобы произнести эти слова. Она думала, что должна была ощутить страх, но чувствовала только гордость. «Должно быть, моя жизнь чего-то стоит», — сказала она себе. — «Если мне позволили обменять её на несколько других. Разве не в этом и была цель моей жизни?»
«Криговцы всё время были правы», — подумала сержант Реник. — «Они видели это яснее, чем любой из нас. В жизни — война. В смерти — мир. В жизни — позор. В смерти…»
Полковник Крига сидел на командном троне своего лендера «Аквила».
Его пилот выполнял обычные предполётные проверки. С минуты на минуту его попросят приготовиться к старту. А пока, в кои-то веки, он остался наедине со своими мыслями. Это мысли, как и всегда, были его собственными, но, скорее всего, они возвращали его к последней битве на равнине к востоку от Аратрона.
Рука полковника опустилась во внутренний карман его плаща. Он достал небольшую обсидиановую шкатулку, обмотанную пурпурной лентой. Он развязал ленту с почти благоговейной нежностью. Он откинул крышку шкатулки. Внутри, под слоем пурпурного бархата, лежали фрагменты старой, пожелтевшей кости.
Полковник получил их во время своего первого боевого задания, когда был новичком в Корпусе. Тогда он и представить не мог, что проживёт так долго, не говоря уже о том, чтобы дослужиться до своего нынешнего звания. Они были засунуты под настил в вонючем, грязном окопе, окутанном ядовито-зелёным газом. Он не знал, чьи это были кости, что делало их идеальными для его цели.
Многие из его людей носили с собой такие костницы. Это можно было истолковать как небольшой жест неповиновения или даже как идолопоклонство. В худшем случае, кто-то мог назвать это богохульством. В лучшем случае, это означало, что даже в самом сердце их регламентированной цивилизации сохранилось ядро чувств. Как офицер, полковник не считал, что должен поощрять подобную практику. Как человек, он находил в этом утешение.
Он закрыл шкатулку, завязал ленточку. Он прижал её к сердцу, позволяя ей подниматься и опускаться с его грудью, когда он делал глубокие вдохи.
— Мы не забываем, — пробормотал про себя полковник.
43-й полк Крига был быстро возвращён в строй.
Очередной корабль упал на другой Имперский мир. Очередное нашествие со звёзд. На этот раз это был крейсер «Эклипс» альдари, влезших в беды Октариуса и усугубивших их по непонятным собственным причинам.
Последнее сообщение от сопровождения, перехваченное постом прослушивания, было беспорядочным и кратким. На борту была обнаружена какая-то угроза, вероятно, тиранидской породы. Неизвестно, была ли эта угроза нейтрализована.
Корабль упал в бесплодном горном районе, в тысяче километров от ближайшего города-улья. Для роя тиранидов это было совсем не расстояние. Насколько можно было судить, в нём ещё ничего не шевелилось. Криговцам приказали окружить корабль и уничтожить всё, что из него появится, будь то тираниды, эльдары или какой-то нечестивый гибрид этих двух видов.
Это был очень рискованный план. Наихудшим сценарием был рой тиранидов, набросившийся на потенциально тысячу аэльдари. Ни один полк Астра Милитарум не мог надеяться противостоять такой силе. Поэтому Криговцы не должны были приближаться к кораблю. Они не должны были «разворошить гнездо», как выразился один лорд-генерал. Была надежда, что им на помощь можно будет выделить силы Гвардии Ворона или Саламандр, если удастся отвлечь их от выполнения жизненно важных миссий в глубине системы… когда-нибудь…
Бойцы Корпуса Смерти окружили безмолвную тушу крейсера альдари. Они погружали свои инструменты для рытья траншей в холодную, твёрдую землю. Никто из них, будь то новобранец или ветеран, не беспокоился о том, что шансы были не в их строну. Их и раньше ждала неудача. Если смерть была их конечной целью, то какая разница, произойдет она здесь, или на следующем поле боя, или на последующем?
Лишь бы они умерли достойно и с какой-то целью, лишь бы искупили свою вину.
Вскоре тишина нарушилась. Огромные, крылатые нечестивые ужасы набросились на «Сотрясателей» Крига, проносясь над их окопами. Они впивались в свою человеческую добычу когтями, рвали её зубами. Их гнилая плоть пульсировала и превращалась во все мыслимые виды оружия. Выдвинувшиеся био-пушки выплёвывали паразитические организмы, которые проникали сквозь броню и пожирали своих жертв изнутри. Воздух стал густым от выделения удушливых спор, но эта опасность нисколько не мешала бойцам корпуса в масках.
Они встретили нападавших, заклятых врагов своего Императора, со всей силой своей армии, с каждым оружием в своём арсенале и до последнего вздоха в своём теле. Они ни разу не колебались, не сомневались в своем долге, и многие члены Корпуса Смерти Крига умерли благородной смертью в тот день.
Но ещё больше, гораздо больше из них осталось в живых.
— Теперь вам всё известно.
Вен Бруин сел обратно на свой трон. Он откинул край своей чёрной капотеновой шляпы и помассировал уставшие глаза. На столе перед ним светился глазок диктофона — единственного свидетеля признания инквизитора.
Он оставил запись вместе со своими личными вещами. После его смерти, и не раньше, его аколиты позаботятся о том, чтобы она попала к нужным людям в Ордо Еретикус.
Осталось совсем немного…Он не чувствовал в себе сил уже много лет.
Он потерял счёт вечерам, когда сидел здесь, окунувшись в этот свет, и подбирая слова, чтобы выразить свои самые глубоко запрятанные мысли. Слова, правильные слова, были важны.