И всё же откуда-то с этой проклятой пустоши донесся вызывающий, гулкий звук. Ударная дробь орудий. Они били по стенам одного из разрушенных ульев. Они продолжали свой натиск в течении нескольких минут, а отголоски их грома стихали ещё несколько минут.
Тем временем в траншеях, пересекавших серую планету, словно в старых узловатых шрамах, началось движение. Сотни мелких, тёмных, безликих фигур вылезли из своих блиндажей. Прижимая оружие к груди, они быстро продвигались вперёд с почти сверхъестественной тишиной. За городскими стенами едва различимые фигуры сместились, и град выстрелов встретил безликих солдат. Хотя десятки из них были уничтожены в считанные секунды, остальные продолжали пробиваться через бурю.
Они пробивались сквозь бреши в стенах. Они отбросили обороняющихся артиллеристов от пушек и набросились на них с ружьями и ножами. Однако на разрушенных окраинах притаились подкрепления, ожидая в засаде. Они обошли нападавших и началась рукопашная схватка, в которой обе стороны сражались с дикой точностью. Ни одна из сторон не уступала другой, хотя обе были облачены в одинаковую форму: тёмные костюмы, тяжёлые плащи, шлемы с шипами и тёмные маски-респираторы.
Битва закончилась внезапно, по какому-то неуловимому сигналу. Нападающие и защитники отошли друг от друга и опустили оружие. Раненым, но ещё живым с обеих сторон была оказана медицинская помощь, причём некоторым из них, теми самыми солдатами, которые нанесли им раны. С мёртвых снимали всё многоразовое снаряжение.
Из окопов вышла небольшая группа пожилых мужчин с заплатками на плечах и, должно быть, отдала ещё более незаметные приказы, потому что обе группировки бойцов корпуса выстроились перед ульем вместе, вытянувшись по стойке смирно.
Офицер обратился к ним, оценив их усилия. Они могли бы быть сильнее, быстрее, выносливее, сказал он им. Они могли бы больше стараться. Однако, в целом они справились с поставленной задачей, и, хотя некоторые погибли, главное, что никто из них не дрогнул. Они прошли испытание.
Пока офицер говорил, его неожиданно отвлекли. Он услышал позади себя гул двигателя и повернулся, чтобы увидеть, как серое небо рассекает пылающий свет. Он задержал на нём взгляд, никогда прежде не видя такого зрелища. Не видели его и бойцы Корпуса Смерти Крига, мало кто из них вообще видел небо до сегодняшнего дня, но они знали, что лучше не поднимать головы, чтобы посмотреть.
— Сегодня нам выпала честь, — сказал им офицер. — Стать свидетелями написания новой страницы в нашей истории. Бог-Император человечества услышал нашу скромную просьбу и послал своих слуг осмотреть всё, что мы здесь построили. Этот шаттл везёт нашего командира, который поприветствует нас. Если мы пройдем это испытание, то нас признают достойными, и вы станете одними из первых солдат за пятьсот лет, за более чем пятьдесят поколений, которые улетят из этого заблудшего мира, чтобы сражаться и умереть на службе Ему.
Если бойцов корпуса и воодушевила такая перспектива, или же наоборот испугала, то они не подали виду. Должно быть, для них, проведших свою короткую жизнь под искусственным светом, это было необычным представлением. Тем не менее, одна среда, вероятно, мало чем отличалась от других для тех, кто был изолирован от неё, и всё же, они были выращены, чтобы служить одной цели, а здесь уже не осталось врагов, которых они могли покорить.
— Предатели наконец-то побеждены, слава Императору.
Гражданская война на Криге закончилась четыре месяца назад, когда последние предатели, державшиеся под ульем Аурос, были кремированы в своём бункере.
— Мы вырезали раковую опухоль из сердца Крига. Это только начало.
Голос из вокс-приемника стал музыкой их жизни. Его слова навсегда отдавались эхом в их ушах. Они знали его лучше, чем голоса своих матерей, если они вообще их помнили. Считалось, что этот голос принадлежал самому полковнику Юртену, который обращался к ним через века. Подарив Кригу будущее, он заранее записал речи для всех дней, которые, как он знал, еще наступят.
— Криг спасён, — неоднократно повторяли бойцам корпуса. — Но теперь пришло время снова заглянуть за пределы нашего мира. Есть и другие миры, охваченные еретиками, мутантами, мерзкими ксеносами, и каждый из них должен пройти чистку.
— Есть ещё миры, должны быть миры, которые всё ещё сопротивляются этой мерзости, держащие оборону против неё. Миры, взявшие в руки оружие во имя Императора. Они, вероятнее всего, забыли, что когда-то Криг сражался вместе с ними. Если они вообще помнят наше имя, то, скорее всего, как имя, запятнанное слабостью и неудачей.
— Пришло время изменить это, чтобы Криг снова сражался за Императора. Мы уже одержали для него великую победу в войне, которую лучшие из его генералов считали проигранной. Мы показали, что трудом, верой и самопожертвованием можно добиться всего. Теперь мы должны донести это послание до остальной галактики. Пришло время наверстать упущенные годы, искупить деяния наших вероломных братьев.
— Мы выиграли битву за наш мир, — это было послание, к которому голос возвращался чаще, чем к какому-либо другому, и бойцы корпуса никогда не думали подвергать его сомнению, почитая говорящего выше всех остальных, кроме одного. — Теперь мы сражаемся за наши души.
Шаттл скрылся из виду, поглощённый облаками из серого дыма.
— Мы проведём учения вновь, — распорядился старший офицер. — На этот раз вы поменяетесь местами. И тогда, если наши Имперские гости посмотрят на нас со своих могучих кораблей, если их авгуры достанут до нас, они увидят армию дисциплинированных, преданных делу воинов. Они увидят, на что мы готовы.
Бойцы корпуса высыпали наружу, каблуки их сапог в совершенном унисоне вздымали облака пепла. Половина вернулась на окраину улья, а остальные топали обратно к окопам. Они проверяли своё оружие, от величественных, но древних тяжёлых пушек на позициях до лазганов, которые недавно сошли с заводских линий, но уже были потёртыми и тусклыми от использования. Они заряжали снаряды и вставляли новые силовые блоки. Они проверили показания своих дыхательных аппаратов и убедились, что их шланги надежно закреплены. И они ждали.
Они ждали приказа от своих офицеров, которые вернулись в свои блиндажи за линией фронта. Он, как и предыдущий, пришёл по вокс-каналу ближнего радиуса действия, и едва он был произнесён, как Корпус Смерти Крига начал действовать.
Снова загрохотали пушки «Сотрясателей», хотя от стен улья почти ничего не осталось. Они направили свой огонь на лающие оружия позади них и за несколько минут с близкого расстояния вывели из строя половину из них. Затем последовал второй приказ — наступать, и снова по пустоши загрохотали солдаты в масках. И снова в руинах завязался бой, и снова многие из сражающихся были убиты.
— Некоторые из вас умрут раньше, чем другие, — говорил им голос. — Некоторые никогда не увидят врага. Это не повод для сожаления. Никто из вас, никто из нас, не доживет до нашей окончательной победы, но каждая отданная жизнь делает нас сильнее. Каждая жертва имеет значение. Наши жизни стоят не больше, чем того пожелает Император.
— В жизни нам всем есть за что стыдиться. Искупление достигается смертью.
И вот они сражались.
Они сражались за всё, чего они стоили, как велели их лидеры, как они всегда сражались и всегда будут сражаться, ибо что им ещё оставалось? Они сражались, потому что верили, что им нечего терять. Им не за что было жить и было за что умирать. Они сражались и звуки их битвы разносились по серым пустошам их опустошённого, облученного мира, и никто больше не мог их услышать.
Мира, который не знал мира уже пятьсот лет и никогда больше не узнает.
Мира, само имя которого означало войну.