- Ты приказал мне все мои просьбы излагать через Маргариту, - сквозь зубы выдавила девушка.
- Но не думаешь ли ты, что об этом должна была мне сообщить? - с напором спросил он. - Я твой опекун, я должен заботиться о тебе, а получается, что...
- Ты не заботишься? - услужливо подсказала Даша, поджав губы.
- Не забочусь, - Антон не отрывал от нее глаз. - Значит, это правда?
Даша молчала, словно раздумывая над тем, стоит ли ему признаваться.
- Смотря, что ты узнал.
- Что она совсем о тебе не заботилась, что деньги не отдавала, которые я присылал, что не одевала...
- А ты присылал? - перебила его девушка, сощурившись. - Присыл мне деньги? Что, правда?
- Присылал! - воскликнул Антон. - Я присылал много денег на твое воспитание. Я думал, этого вполне хватит, что я позабочусь о тебе материально, что Маргарита... проследит за тобой.
- Я не получала от тебя... много денег, - скривилась Даша. - То, что до меня доходило, были крохи.
- А пенсия? Что было с ней? Она же шла на твое имя?
- А я ее видела, эту твою пенсию? - сказала Даша. Маргарита мне ее не показывала, она всегда повторила, что тех денег, которые присылаешь ты, никогда не хватило бы на мое воспитание...
- Она лгала! - не сдержавшись, выкрикнул Антон. - Черт, я заботился о тебе материально, слышишь? Я никогда, ни за что не смог бы в этом обмануть отца! Он оставил тебя на меня, и я...
- Я не получала от тебя больших денег, - упрямо повторила Даша, чувствуя, как трясутся руки. - Вот что я знаю о тебе, Вересов: ты скинул меня на эту женщину, сделал вид, что у нас все хорошо, а сам укатил назад в Лондон! Ты не высылал мне денег, а те крохи, что высылал, приходили даже не каждый месяц, а потому каждый раз, когда я садилась за стол, мадам Агеева тыкала меня носом в тот факт, что я живу за ее счет, хотя никем ей не прихожусь! - Антон ощутил дрожь в груди. - Я не видела твоего внимания, не видела заботы, не видела даже денег, о которых ты сейчас говоришь. Я и тебя самого не видела! - выплюнула она ядовито. - Если не считать обложек журналов, в которых говорилось, какой ты замечательный специалист, сколько зарабатываешь, и где купил квартиру! А я тем временем жила ожиданием того, когда же пройдут эти годы, чтобы я смогла избавиться и от Маргариты, и от тебя!
- Даша... - попытался осадить ее Антон.
- Я не хочу ничего знать о тебе и о том, что было, - сердито выдохнула девушка. - Не хочу, понимаешь? Я всё это уже пережила, и вспоминать не хочу.
- Почему она это делала? - ошарашенно произнес Антон, конкретно ни к кому не обращаясь. - Я не могу понять. Ведь я просил ее... Я деньги выделял, каждый месяц, исправно... и большие деньги. Я думал, что она... А оказалось, что... - он поднял на Дашу какой-то измученный затравленный взгляд.
Девушка испугалась. Она никогда не видела, чтобы Антон так смотрел на нее. Никогда. Ее передернуло, дрожь прошла по телу, взметнув в ней остатки тех добрых чувств, что когда-то жили в ней по отношению к нему. Но она тут же подавила неосознанный внутренний порыв его успокоить.
- Ты мог бы узнать, - сказала она жестко, с обидой в голосе. - Но не захотел.
И эти ее правдивые слова били кнутом, кололи сотнями иголок, выпотрошили всего его.
- Я знаю, - кивнул Антон, отведя взгляд. - Я виноват.
Тяжело дыша, Даша отошла к стене, будто чувствуя, что вот-вот упадет. Мир кружился вокруг нее.
- Я не понимаю ее, - выдохнул Антон. - Я доверял ей, я думал, что она заботится о тебе, - говорил он. - Я, действительно, верил в это. А она...
- Она хотела выйти замуж за дядю Олега, - глухо перебила его Даша, набрав в легкие больше воздуха. - А когда появилась я, она меня возненавидела, увидев во мне помеху своим планам, - она мнимо равнодушно пожала плечами. - Вот и весь секрет.
- Но у отца никогда не было подобных планов... Как ты узнала? - ошарашенно спросил Антон.
- Я догадывалась и сама, - призналась девушка, не глядя на мужчину, - она не раз намеками упоминала об этом, а потом... перед смертью, она мне всё сама и рассказала.
- Она... раскаялась в том, что делала? - с запинкой спросил Антон. - Хотя бы перед смертью?
Даша покачала головой, ощущая, как воздух давит на грудь, а сердце стучит сильно-сильно.
- Нет.
- Прости, - волна жалости, обида, вины и беспомощности захлестнула его. - Прости, что я... так поступил.
Даша ошарашенно уставилась на него. Совсем другой Антон Вересов. Откуда он взялся? Зачем пришел? Она уже научилась его ненавидеть и презирать, винить в том, что с ней было, лелеять обиду и мечтать о мести. Она не желала испытывать к нему иные чувства. Она не хотела его понимать. Отказывалась. Они не друзья, и никогда ими не станут.
- Сделанного не воротишь, - сказала она, пожав плечами. - И то, что ты всё узнал, ничего не меняет.
- Так ты простишь меня? - упрямо настаивал он, сделав к ней пару шагов и остановившись.
- Не знаю, - откровенно призналась девушка, покачав головой. - Не сейчас.
- Мы должны решить, - начал Антон, - как жить дальше...
Ее глаза сощурились.
- А как жить дальше? Что ты имеешь в виду?
- Ну... теперь, когда я знаю правду, - сказал Антон, пристально глядя на нее, - и ты знаешь правду... Я подумал, мы могли бы... изменить наши отношения.
- Считаешь, что, узнав о том, что ты высылал мне деньги, "заботился" обо мне и не забывал, я закрою глаза на то, что было? - голос ее звучал угрожающе.
- Нет! - воскликнул Антон. - Конечно, нет, - метнулся он к ней, но она отскочила. - Но я подумал, что мы могли бы попытаться жить нормальной жизнью. Теперь, когда всё узнали, - он взглянул в нее внимательно, с надеждой. - Разве мы не можем попробовать?
- Я не забуду того, что было, - сказала она.
- Я знаю. Но постараться смириться с моим существованием рядом в течение двух... даже почти одного года! Ты можешь? - он пристально взглянул на нее. - Постараешься? Ради себя самой. Саморазрушение ни к чему хорошему не приведет, я знаю это не понаслышке. Я прошу прощения у тебя, что уехал, оставил тебя, что не заботился должным образом, но и ты пойми меня...
- Я понимаю, - перебила его Даша, осознавая, что действительно его понимает, - но это не поможет мне забыть.
- И не нужно забывать, - сдался он, понимая, что на большее рассчитывать ему не приходится. - Помни. Но постарайся не обвинять меня в том, что было, потому что я уже признал свою вину.
- Хорошо, - кивнула она, наконец, - я попробую смириться. Осталось всего два года, не так и много.
- Значит, ты..?
- Попробую смириться, - недовольно согласилась она. - Попробую, Вересов, не питай иллюзий.
- Ладно, - он засунул руки в карманы брюк и, нахмурившись, спросил: - А ты не могла бы называть меня по имени? В свете сложившихся обстоятельств.
Даша повернулась к нему, на лице ее расцвела язвительная полуулыбка, брови изогнулись.
- Я же сказала: не питай иллюзий.
- Ясно, - выдавил он сквозь зубы и направился к двери. - Я рад, что мы поговорили и всё выяснили.
Даша промолчала. Он постоял еще пару минут, ожидая ее ответа, но, так его и не дождавшись, вышел.
- Это ничего не меняет, Антон, - с грустью и горечью проговорила Даша, глядя на закрывшуюся дверь. - Сейчас это уже ничего не меняет, - и, простояв недвижимо еще несколько минут, вышла из кабинета.
27 глава
Принесший порывы по-летнему теплого ветра, май ничего не изменил в их жизни. Или почти ничего.
Окутавший столицу теплым покрывалом, последний месяц весны не принес в душу Даши такого тепла по отношению к опекуну. Их взаимоотношения были по-прежнему прохладными. По большому счету, у них не было никаких отношений, они почти не общались, пересекались редко, всегда ускользая от взглядов друг друга, сталкиваясь лишь в кухне за завтраком и иногда за ужином. Вересов пытался разговорить ее, лишний раз спрашивал о том, как прошел ее день, интересовался учебой, но Даша, услужливо молчаливая, всегда отвечала коротко и односложно. И Антон перестал пытаться. А Даша навязываться не стремилась.