От мыслей, давящих на виски, болела голова, и Даша, чтобы успокоиться, закрыла глаза. Ну, уж нет, она не станет переживать из-за того, что он ее бросил. Не станет, как четыре года назад, верить в несбыточное. Слишком остро резали ее разбитые иллюзии, чтобы поддаться им вновь. Больше она подобной ошибки не допустит. Никогда не доверится Антону Вересову! И то, что они будут жить в одной квартире, не будет для нее ровным счетом ничего значить. Просто необходимость, данность, уважение к дяде Олегу. А через два года они разойдутся своими дорогами. И не будет уже ни данности, ни необходимости.
Так она решила для себя к тому моменту, как ее опекун проснулся и почтил ее своим присутствием.
Антон зашел на кухню в половине одиннадцатого. Хмурый, почти мрачный, чем-то явно недовольный.
Даша бросила на него беглый взгляд из-под опущенных ресниц, не обращая внимания на участившийся пульс и затрепетавшее в груди сердце.
- Чайник горячий? - сухо поинтересовался он, подходя к кухонному столу, явно чем-то недовольный и не выспавшийся. И почти через мгновение раздраженно выпалил: - Спасибо за ответ, ты очень любезна.
- Учусь у своего опекуна, - отрезала Даша, не глядя на него. - У него страсть к хорошим манерам.
Он резко повернулся к ней, рванулся вперед, схватил за плечо, больно надавив, и стиснув кожу.
- Слушай, помолчи, а?! - рыкнул он, испугав ее стремительностью. - И без тебя... тошно! Не нагоняй!
Даше было больно, его пальцы сдавливали, сжимали, но она, поморщившись, лишь отчеканила:
- Отпусти мою руку, - и он отпустил. Сразу же. - Если у тебя плохое настроение, не срывай злость на мне. Я тебе не мальчик для битья, понятно?
Он зло чертыхнулся, повернувшись к ней спиной, и напряженно втянул в себя воздух, через рот.
- Ты всегда умела за себя постоять, - сухо откомментировал он, как-то горько усмехнувшись. - Да?
Даша нахмурилась. Черт, он выводил ее из себя уже тем, что находился рядом. А она обещала себе быть сдержанной и равнодушной. Где уж там, когда эмоции перетекали через край!?
Но она, тем не менее, изобразив на лице холодную мину, остро выдала:
- У меня был хороший учитель.
Он обернулся к ней, саркастически вздернув брови.
- Неужели опять я?
- Размечтался, - фыркнула девушка, скривившись. И через время: - Улица.
- Что? - нахмурился он, глядя на нее сощуренными глазами.
- Улица была моим учителем, - коротко объяснила Даша, поднимаясь. - Она и не такому может научить. Чайник уже остыл, придется подогреть, я приготовила яичницу, если не боишься отравиться, - она ухмыльнулась, - можешь попробовать, - поставила тарелку в раковину и двинулась к двери.
- Ты собрала сумки? - спросил он, словно стараясь удержать ее на месте, не отпускать сейчас.
Она даже не обернулась к нему, сухо бросила через плечо:
- Сумку. У меня она одна. Да, собрала, - остановилась, обернулась. - Когда будешь готов, позовешь меня.
Антону ничего, кроме как кивнуть, не оставалось, и, когда она скрылась за дверью, устало опустился на стул, где сидела Даша, и тяжело вздохнул.
Вздорная, упрямая, невозможная девчонка! Стала частью его жизни, пусть случайно, пусть на короткий срок, пусть была не в восторге от этого так же, как он, но теперь они оказались связанными друг с другом. На два года. На два долгих, томительных года. И никто не обещает, что будет просто. Всё кричит, надрываясь, о том, что будет так сложно, как никогда не было.
Он постучал в ее комнату через полчаса, и Даша открыла, переодетая в кофту и старые джинсы. Темные волосы собраны в высокий хвостик на затылке, на бледном лице ни грамма косметики, а губы поджаты.
- Готова? - только и смог спросить он, хмурясь.
И почему она одевается в какую-то рвань? Неужели он мало денег ей выделял?!
- Пожалуй, - кивнула девушка, выходя из комнаты. - Надеюсь, мой компьютер перевезут к тебе.
- Не сомневайся, - бросил он, уступая ей дорогу. - А где твои сумки?
- Я же сказала, - сухо начала объяснять она, - у меня одна сумка. Только самое необходимое, - она указала на зажатую в руке дорожную сумку, небольшую, но прочную.
Антон, казалось, был изумлен, потому что, осмотрев ее ношу, устремил ошарашенный взгляд на Дашу.
- И это всё?!
- А что еще? - подбоченясь, ощетинилась девушка. - У меня не так много вещей.
Антон посчитал за лучшее не открывать рот, потому что и так уже чувствовал себя идиотом перед ней. Смотрела она на него как на истинного недоумка, и этот пренебрежительный, колкий взгляд ему претил.
- Ладно, - забирая из ее рук сумку, выдохнул он, - пошли, - и направился к входной двери.
Даша, изумленная тем, что он помог нести вещи, последовала за ним.
- Потом отдашь мне ключи от квартиры отца, - сказал Антон, когда они уже оказались на улице. - У тебя что, нет другой куртки? - возмущенно спросил он вдруг, оценивающе пробежав взглядом по ее фигурке.
- Нету, - отрезала девушка, приподнимая воротник. - А почему я должна отдать тебе ключи?
- Потому что они тебе не понадобятся, - в тон ей ответил мужчина, открывая багажник. - А почему нет новой куртки? - гнул он свою линию, бросая на Дашу косые взгляды. - Ведь твоя давно уже поношенная.
А то он не знает, почему она не может себе новую куртку купить!? Даша уставилась на него, сузив глаза.
Сердце заколотилось, как сумасшедшее. Ее раздирала на части злость, равная по силе настоящему бешенству. Интересуется, выступает заботливым опекуном. Поздно образумился!
- Я думаю, не стоит делать вид, что ты ничего не понимаешь, - резко выдала она, прожигая его взглядом.
Антон застыл, посмотрел на нее удивленно. И она почти поверила, что он ничего не понимает. Почти...
- О чем ты?
- Всё о том же, - ядовито отрезала девушка, открывая дверцу его шикарного автомобиля. - О том, какой ты замечательный, а, главное, заботливый опекун! - и, не дождавшись ответа, нырнула на заднее сиденье.
Не понимая ее сарказма и язвительной иронии, Антон недоуменно проследил за тем, как Даша скрылась в салоне, и, простояв еще несколько томительных секунд, продолжая гадать, что девчонка имела в виду, он, покачав головой, словно отгоняя надоедливые мысли, забрался на водительское сиденье.
- Могла бы сесть и на переднее, - сухо заметил Антон, заводя мотор. - Тебе ведь уже шестнадцать.
Уязвить ее упоминанием о возрасте не удалось, хотя у него и не было подобной цели. Она промолчала, словно игнорируя его, а он, сам не зная почему, бесился от этого. От ее равнодушия. Уж лучше бы она кричала, возражала, язвила. Но ее молчание действовала на него, как красная тряпка на быка. Он заводился с пол-оборота. И сейчас, вместо того, чтобы следить за дорогой, то и дело бросал короткие взгляды в зеркало заднего вида, надеясь заметить на лице девчонки хоть толику чувств и эмоций. Но та была холодной, как лед, уставившись в окно, и делая вид, что не замечает его подглядываний.
Черт бы ее побрал! Она его специально из себя выводит?!
Мысленно выругавшись и сильнее сжав руль, Антон выдавил:
- Я сделаю тебе дубликат ключей от своей квартиры. Завтра, - снова быстрый взгляд на нее. - Сойдет?
Даша пожала плечами, продолжая рассматривать проносившиеся за окном московские улицы.
- Ты устроила мне бойкот? - поинтересовался Антон, начиная мрачнеть.
- Это тебя уязвляет? - обронила она, усмехнувшись.
И он заткнулся. Больше ни слова ей не сказал за всю оставшуюся до квартиры дорогу.
Хочет ехать молча, что ж, он удовлетворит ее стремление и желание.
Вжимая педаль газа в пол, он помчался вперед, словно срывая в машине свою злость.
Он уже довольно-таки долго следил за ней. Выслеживал, как охотник, свою жертву. Где живет, где учится, с кем общается, как проводит свободное время, где бывает. Узнал о ней всё, что ему было нужно.