Хотя... кто ему обещал, что будет легко?.. Легко не будет. Не с ней. И не с ним. Это будет почти война.
Повторный сигнал селектора он игнорировать уже не мог.
- Да? - устало и немного раздраженно.
- Антон Олегович, - послышался голос Наташи, - к вам Вячеслав Игоревич Лемешев.
Антон удивленно вскинул брови. Слава?.. Хм, странно, какими судьбами?..
- Пусть заходит, - ответил он, выпрямляясь. - И перенеси встречу с Шубиным на половину четвертого.
- Хорошо.
Отключившись, Антон уставился на дверь, ожидая прихода друга.
Но мысли о Даше так и не оставили его в покое, на короткое время лишь отойдя на задний план.
- Антон Олегович, - послышался в дверях голос Славы, и он сам стремительной стихией вплыл в кабинет друга, улыбаясь от уха до уха. - К вам можно?
Антон невольно усмехнулся. Светловолосый гигант с беспечной шевелюрой и острым взглядом тигра не вязался с образом затейника, каким Слава был большую часть времени. Одет с иголочки, в строгий деловой костюм серого цвета, с галстуком, в начищенных черных туфлях, которые, кажется, не тронула московская грязная весна, он не казался шутником и дамским угодником, каковым являлся, скорее, умелым дельцом с острым, как бритва, умом и волчьими повадками.
Медленно передвигаясь вглубь кабинета Антона, мужчина продолжает улыбаться.
- Отчего же так официально? - поинтересовался Вересов, указывая другу на кресло напротив себя.
- Решил тебя побаловать, - хохотнул тот, усаживаясь напротив него.
А Антон, резко поменявшись в лице, вдруг вспомнил, что именно так, по имени отчеству, его сегодня утром назвала Даша. Пренебрежительно так, с иронией, скрытым сарказмом. Мужчина нахмурился.
- Да ладно, ладно, - усмехнулся Слава, восприняв все на свой счет. - Не хочешь, не буду так называть.
- Да дело не в тебе, - задумчиво выговорил Антон.
Слава настороженно застыл.
- А в чем? - поинтересовался, вмиг становясь серьезным. - Или... в ком? - сощурившись, уточнил он.
Быстрый внимательный взгляд на него, из-под сведенных бровей. Жесткая линия губ выдает негатив.
- В Даше.
Светлые брови изумленно приподнимаются чуть ли не к корням волос.
- В этой девчонке? - откинувшись на спинку кресла, Слава равнодушно махнул рукой. - Что с ней не так?
- Всё не так.
- Мда, друг, - покачал головой Лемешев. - Дети, они, знаешь ли, приносят одни проблемы, да геморрой на задницу. Оно тебе надо было? - скривился он. - Сдал бы ее уже в детский дом, чего мараться-то?
Антон стиснул зубы. А то он об этом не думал! За четыре года, превращенные в ад. Думал, и не раз, а толку? Отец ему этого никогда бы не простил, вот в чем было дело. А осквернить его память, он не смел.
- Ах, да, - понимающе проговорил Слава, смутившись, - отец... Верно?
- Да. Он бы не простил мне этого, - согласился Антон.
Он перестал думать о том, чтобы сбыть девчонку с рук уже в тот миг, когда осмысливал завещание отца. Он верил ему. Он доверил ему... самое дорогое, бесценное, самое любимое, что было у него в конце жизни - ту, которая очень многое забрала у самого Антона, но которая так много дала его отцу!
- И чего ему сдалась эта девчонка?! - воскликнул вдруг Слава.
- Ты меня спрашиваешь? - фыркнув, воскликнул Антон. - Я на это семь лет угробил, всё думал, чего?
- И что надумал? - осторожно поинтересовался Лемешев, наклонив голову набок.
- Ничего. Так и не понял, - признался Антон.
И это выводило из себя равно, как и то, что он оказался ко всему этому причастным.
- И сколько тебе ее терпеть осталось? - с сочувствием проговорил друг.
- Два года, - коротко бросил Антон, а перед глазами мгновенно всплыл ее образ. Темные, разметавшиеся по спине волосы, глубокие черные глаза с горящим внутри вызовом, упрямый подбородок, сжатые губы... - Пока ей не исполнился восемнадцать.
- Что?! - Слава чуть из кресла не выпрыгнул. - Ей что, уже... шестнадцать, что ли?! Да, во истину, чужие дети быстро растут! - и засмеялся, а потом вдруг с гоготом. - Вот черт! Это ты оказался под одной крышей с девчонкой-подростком?! - продолжал открыто смеяться мужчина, даже не пытаясь скрыть своего веселья.
- Не вижу ничего смешного, - злобно выдавил из себя Антон.
- Конечно, не видишь. Зато я вижу, - согласился друг и сквозь смех поинтересовался: - Ты хоть нас с ней познакомишь?
Антон сцепил руки в замок и сквозь зубы процедил:
- Кого это - нас?
Слава пожал плечами.
- Ну, хотя бы меня и Леху, - посмел ему даже подмигнуть. - Хочется взглянуть на твою... воспитанницу.
- Она что, игрушка, что ли, - недовольно пробормотал Вересов, - чтобы ее всем на забаву показывать?
Слава, почувствовав в Антоне медленно нарастающий яростный вихрь, решил отступить.
- Ну, ладно, - сдался он, - не хочешь, не показывай. Но ведь мы и случайно с ней можем столкнуться, - глядя другу в глаза, проговорил он, - когда в гости к тебе придем. Или ты нас теперь до своей квартиры не допустишь? - скривившись, добавил он.
Антон хмурился всё сильнее. И откуда взялось это странное, ничем не объяснимое желание спрятать от всех девчонку, чтобы ее никто не видел, не слышал, чтобы о ней вообще никто не знал?!
- Допущу, - пробурчал он недовольно. - Как получится!.. И вообще, - накинулся он на Славу, - ты зачем ко мне пришел? О Даше поговорить?!
Тот поднял вверх руки, словно говоря, что сдается.
- Ладно тебе, не психуй, - заявил он, сходя на серьезный тон. - Я по делу к тебе, посоветоваться нужно.
Антон мгновенно напрягся, наклонился вперед, над столом.
- Так... - протянул он с подозрением. - Что случилось?
- Да вот насчет Зарецкого, Андрея Романовича.
- Помню, - кивнул Антон. - Что с ним?
- Да не виноват, похоже, наш герой, - развел руками Лемешев. - Друг его, Петр, свидетеля нашел...
- А вот с этого места поподробнее...
И Слава рассказал всё, что ему стало известно.
Даша тем временем пребывала в крайнем недоумении, отходя от своего одноклассника Ромы Кононова, который всего пару минут назад уговаривал ее делать совместный доклад по истории.
Подошел он к ней неожиданно, после последнего урока. Дождавшись, пока их одноклассники покинут кабинет, преградил путь своей высокой, атлетически развитой фигурой и, засунув руки в карманы дорогих джинсов, немного наклонив голову с ниспадающей на глаза челкой, уставился на девушку.
Даша знала, что это он, хотя, наклонившись к рюкзаку, могла и не различить подошедшего. Но от Ромы пахло экзотической свежестью дорогой туалетной воды, которая, впрочем, ей не нравилась, потому его она и распознала сразу.
Мелькнувшую на ее губах ироническую полуулыбку он не заметил, как и светящиеся задорные огоньки глаз. Вздохнув, девушка посмотрела на него, немного наклонив голову, будто копируя парня.
Не сказать, что он ей не нравился. Чисто внешне он был красивым, парни, вроде него, всегда находились в центре внимания, видимо, ведя список завоеванных ими девичьих сердец. Высокий, светловолосый, с задорными смешливыми огоньками голубых глаз, умных глаз, с ироничной улыбкой и тонкой линией губ, искривленных усмешкой. Красивый парень, очень даже красивый, насколько могла судить Даша.
Что касалось внутренней оформленности его образа, у Даши имелась к Роме масса претензий. И дело было даже не в том, что они постоянно язвили, подкалывая и бросаясь ироничными замечаниями в адрес друг друга, а в том, что Роман Кононов был не еечеловеком, не человеком ее круга, не ее среды. Чужим ей.
И этого не смогли изменить даже годы, проведенные бок о бок друг с другом.
До некоторых пор. Потому что в последнее время она стала замечать, что одноклассник стал проявлять невероятную активность по отношению к ней, необъяснимую, почти не заметную посторонним, странную активность. Часто бросался нелепыми, на взгляд Даши, фразами, глупыми шутками на счет ее внешности, часто задавал странные вопросы, никак не связанные с учебой - единственным, что их действительно могло объединять, а порой девушка замечала внимательные взгляды от него в свою сторону. И, когда отвечала на них такими же внимательными взглядами, с удивлением отмечала, что он пристальнее сверлит ее взором.