Тот поднял взгляд, протестующе тряхнул головой:
— Просто «Тигран», никаких отчеств. Иначе я совсем себя старцем начну чувствовать… — Пожав протянутую детективом руку, снова повернулся к Аделии, посмотрел снизу-вверх: — В самом деле?
— В самом деле замужем или в самом деле за ревнивцем? — Аделия убрала руку в карман. Внимание брюнета показалось навязчивым и немного бестактным.
Тигран пожал плечами, в одно мгновение почувствовав, что зашел на опасную территорию. Отстранился и заговорил уже более официально:
— Что ж, если я не вовремя, то поеду домой.
Анна вопросительно посмотрела на Игоря и Аделию. Романыч заторопился:
— Нет-нет, мы уже уходим. Подхватив одежду с вешалки, он заторопился к выходу. Его напарник к этому моменту уже упаковал оборудование, смотал шнуры и проволоку, застегнул сумку. Отреагировав на знак начальника, с готовностью защелкнул чемоданчик и выпрямился. Аделия протянула Анне руку:
— До встречи.
Анна кивнула:
— Надеюсь, все получится.
Глава 6. Откровенный разговор
Когда гости скрылись за дверью и Анна закрыла ее на ключ, Тигран спросил:
— Не хочешь рассказать, что тут происходит?
Он выглядел озадаченно.
— Произошло, — Анна направилась в кухню, ловко обойдя мужчину и не коснувшись его. — Я наняла детективов… Чай будешь? Еще теплый…
Молодая женщина прошла к столу, задумчиво погладила фарфоровый бок заварочного чайника.
— Зачем? — Тигран проследовал за ней и замер на пороге.
Женщина с недоумением оглянулась на него.
— Что зачем? Чай пить зачем?
Тигран помрачнел. Темные, как чернослив, глаза стали холодными и злыми:
— Не делай из меня дурака. Я не о чае, а о детективах. Зачем ты наняла этих?
— Потому что есть мнение, что кто-то хочет свести меня с ума. Я надеюсь выяснить, так ли это. И если так, то кто мой враг.
Она разлила ароматный напиток по кружкам, села за стол. Тигран все это время смотрел на нее так, будто только что увидел.
— Свести с ума? Тебя? — повторил. — С какой стати?
Анна подняла на него взгляд. В нем, словно мелкий предновогодний снег, оседало нечто колкое:
— С той стати, что кто-то же приходит ко мне в образе Ильи, а призраков не бывает — это все знают.
Мужчина фыркнул. Пройдя к столу, оседлал табурет. Придвинул к себе чашку и отпил — чашка выглядела хрупкой и неуместной в его руках. Долго молчал, будто переваривая услышанное. Пожал плечами.
— Не знаю, Ани.
Когда они были вдвоем, он часто называл ее «Ани». От этого становилось тепло на душе, будто приходил к тебе ласковый котенок, укладывался на грудь и урчал, щуря глазки и играя золотистой шерсткой. Это обращение сохранилось из тех далеких времен, когда Анна была счастлива, юна и мечтала о большом и настоящем чувстве. Тогда в ее жизни все было «еще впереди». Сейчас от обращения Тиграна горчило: несбывшимися надеждами, несложившимся счастьем, упущенными возможностями.
— Не знаю, Ани, — голос Тиграна вернул ее в реальность, в небольшую, но уютную и обставленную по последнему слову техники кухню, под желтый абажур итальянского производства. — Я боюсь, что ты себя загоняешь. Я понимаю, тебе тяжело. Илья… Он рядом с тобой и… наверняка ему очень больно видеть, что ты с собой делаешь.
Он положил свою руку поверх руки Анны, легонько сжал. Анна наблюдала, как смуглые мужские пальцы чуть поглаживают кожу на ее запястье.
— А что я с собой делаю? — женщина перевела взгляд на Тиграна, посмотрела с вызовом.
— Медленно себя убиваешь.
Анна высвободила руки и, устало проведя по волосам, вздохнула. Тигран откашлялся, почувствовав, что затронул слишком болезненное.
— Ладно, я понял, мне не стоит в это соваться. Как скажешь, — он примирительно поднял руки. — Ты взрослая девочка, я это слышал не раз, так что, в самом деле, наверное, лезу не в свое дело и выгляжу весьма навязчиво… Так зачем приезжали детективы? Вернее — что сделали?
Он сделал большой глоток чая. Повернулся, чтобы достать из холодильника хлеб и колбасу. Привстав, потянул за ручку верхний ящик стола, достал из него нож. Толкнул указательным пальцем, чтобы закрылась. Он действовал уверенно — знал, что где находится, чувствовал себя своим. Да он и был своим. С чего Анна взбеленилась, она и сама не понимала. Но иногда на нее находило. Может, причиной тому — ее стервозность и мягкий, безотказный нрав Тиграна. А может — его давняя в нее влюбленность. Конечно, она переросла в дружбу, но то и дело провоцировала Анну «проверять красные линии».