На мгновение воцаряется тишина, и я слышу хруст. И затем пронзительный вой.
— У меня идет кровь!
Смелость — я даже не знала, что она у меня есть — заставляет меня выбраться из кровати и выйти за дверь спальни. Мама стоит на коленях в гостиной. Ее ночная рубашка наполовину сорвана с ее дрожащего тела. Ее грудь обнажена. Папа стоит над ней. Его руки сжаты в кулаки, и он тяжело дышит, как монстр. Мамины руки в крови. Ее безумные глаза встречаются с моими. У меня такое чувство, что у нее есть суперсила. Она молча велит мне вернуться в мою комнату. Я словно слышу ее слова в своей голове: «Иди, детка. Иди назад в кровать». Но я не иду. Вместо этого я бегу к папе и дергаю его за запястье.
— Папочка, у мамы идет кровь, — говорю я ему.
Мои глаза застилают крупные слезы.
Он вскидывает голову и смотрит на меня. Раньше он никогда не выглядел таким напуганным. Я чувствую от него вонючий запах пива, смешанный с чем-то сладким. Я чувствую, что меня сейчас стошнит.
— Ты такая же шлюха, как и твоя мамочка? — он насмехается, его губы кривятся, как будто он думает, что я отвратительна. У меня болит сердце при взгляде на его лицо.
— Что такое шлюха?
Мама плачет сильнее, но мой взгляд прикован к папиным сердитым глазам. Он садится на диван перед мамой и хватает ее за волосы. Когда он поворачивает ее голову ко мне, он выплевывает свои слова:
— Вот это шлюха. Ты шлюха, Кейди?
Я смотрю на мамины красивые голубые глаза, покрасневшие от слез. Ее темные волосы растрёпаны, как и у меня. Любой скажет, что я похожа на нее.
— Да, папочка. Я шлюха, как мама, — я смело вздергиваю подбородок.
Его глаза сверкают, как у соседского питбуля Бутча, когда я краду ему остатки бекона с завтрака. Голодные. Почти пугающие. По крайней мере, от Бутча меня всегда отделяет забор. Между мной и отцом забора нет.
— Так я и думал, — невнятно произносит он. — Сходи, найди аптечку первой помощи и принеси сюда, — его голос смягчается, и я молюсь, чтобы он больше не обижал маму. Я бегу от него. Как только я нахожу аптечку, то несусь назад в гостиную, где мама все еще сидит перед ним на коленях.
— Подойди, сядь ко мне на колени и приведи в порядок свою мамашу-шлюху, — указывает он мне, хлопая себя по бедрам.
Мама начинает плакать сильнее, качая головой, но я широко улыбаюсь ей. На этот раз я обладаю тайной силой. Я мысленно говорю ей, что могу вылечить ее и папу. Когда я забираюсь к нему на колени, он ставит меня лицом к ней. Он нежно гладит меня по волосам, пока я играю в доктора с мамой.
Я смотрю через плечо и улыбаюсь папе.
«Видишь, я исправила это!»
Он улыбается в ответ.
Повернувшись к маме, я заканчиваю.
Я сделала все, чтобы ей стало лучше.
«Я всех делаю счастливыми!»
* * *
Когда воспоминания рассеиваются, я чувствую себя слегка дезориентированной. Мне хватает минуты, чтобы понять — я стою перед рестораном и пытаюсь уехать отсюда. Я дрожу всем телом. Прошлое тяжестью висит в воздухе. Я так сильно скучаю по маме. Она была милой и красивой. И слишком молодой, чтобы покинуть этот мир. Мама не была даже старше, чем я сейчас. Когда оставила меня.
Жгучая боль пронзает меня и хватает за сердце.
Гребаный Норман.
Я содрогаюсь от любой угрожающей мысли о нем. Словно мысли о нем могут заставить его материализоваться. Я стараюсь думать лишь о том, что делает меня счастливой.
Йео.
Пианино.
Пресли, Агата, Боунз, тетя Сьюзи и офицер Джо.
Уискерс.
Мороженое с ароматом радуги.
Бетховен и Джастин Тимберлейк.
— Уходи отсюда, Кейди, детка. Я дам знать Йео, что ты ушла, — заверяет меня Боунз, и его голос меня успокаивает. — И не беспокойся о Нормане. Как только я доберусь до его задницы, я выпущу ему кишки. Это долбаное обещание.
Может, Боунз и сумасброд большую часть времени, но когда он дает свое «долбаное обещание», я уверена, что он не остановится, пока не выполнит его. Я даже не оборачиваюсь, чтобы поблагодарить его. Я убегаю.
Глава 6
Йео
Десять лет
Движущийся грузовик медленно пятится к старому серому дому. Любопытство просто убивает меня. Мама велела мне оставить их в покое — и неважно, кто они, — но я не могу. Я должен знать, есть ли у новых соседей дети, с которыми можно поиграть. Иногда я играю с Джейком, моим соседом. Но он по возрасту ближе к Баркли. Когда отец приводит к нам домой моих братьев, то Джейк старается вести себя как взрослый. Он любит общаться с ними, а не со мной. Меня раздражает, что он слишком хорош, чтобы играть со мной, когда Дин и Баркли поблизости.