А потом они обнимают меня, и чернота начинает отступать.
Сначала это темно-серый.
Затем приглушенно-серый.
Бледно-серый.
Грязно-белый.
И, наконец, — ослепительно-белый.
* * *
— Боунз, — выдыхает Йео. — Что ты наделал?
Он прижимает меня к себе. Не стесняясь ни дока Ботана, ни своих родителей. Я слышу их отчаянные крики, но мое внимание полностью сосредоточено на нем.
— Ты такой чертовски сексуальный, Пожиратель котят, — шепчу я.
Слезы?! Но Йео никогда не плачет...
И все же по его красивому лицу одна за другой катятся слезинки.
Я поднимаю свою дрожащую руку в попытке смахнуть их, но вижу, что мои пальцы пропитаны кровью. Я в смятении. Боюсь, что если спрячусь сейчас от происходящего, то потеряю его. Поэтому изо всех сил стараюсь сохранить ясность сознания.
— Йео, что произошло?
Он с силой сжимает челюсти и в ответ лишь качает головой. Затем громко всхлипывает, когда притягивает меня к себе. Он осыпает поцелуями мое лицо, а я ощущаю смутную боль в груди. У меня такое чувство, словно кто-то пытается вырезать мое сердце.
— Йео…
Он ничего не отвечает и лишь еще сильнее плачет. Прижимается своей щекой к моей, а его губы шепчут тысячу и одно прекрасное слово.
Мне нравится его шепот:
— Боунз, я люблю тебя! — а потом он так громко кричит, что мне кажется, будто от его крика все окна разлетятся вдребезги. — ЗАЧЕМ ТЫ ЭТО СДЕЛАЛ?!
Мне нравится крик Йео.
Мои глаза закрываются, и мне наконец удается сложить все пазлы моих действий в общую картину.
Я ударил ножом Нормана.
Но еще я нанес им ранение себе.
А это значит, что я ударил им и Кейди.
«Е*ать!»
Когда я вновь открываю глаза, склонившийся надо мной Йео не отрывает от меня хмурого взгляда. Его черные брови сошлись на переносице. Миндалевидные глаза покраснели от слез. Жесткие и прямые, испачканные в крови волосы торчат в разные стороны. А полные губы приоткрыты.
Я зачарованно смотрю, как стекающие по его лицу слезинки скатываются по щекам и попадают прямиком в рот. Могу поспорить, они соленые на вкус.
— Зачем? — всхлипывает он.
Его темно-карие глаза в поиске ответа требовательно всматриваются в мои.
Мне уже больно дышать, но я — хоть и через силу — все же шепчу ему:
— Кто-то должен был это сделать, Пожиратель котят.
Глава 25
Йео
Я массирую защемление шейного нерва возле плеча. Мануальный терапевт (прим. специалист по патологиям костно-мышечной системы, восстанавливающий ее структурный баланс при помощи мануальных техник, производимых руками), которого я посетил на прошлой неделе, сказал, что это последствия стресса. Просто нужно немного расслабиться.
С Кейди невозможно расслабиться.
С Кейди моя жизнь — непрекращающийся крик.
С Кейди — все не так-то просто.
Мой взгляд останавливается на засохшей под ногтями крови. Я только что по настоянию матери кое-как отмыл руки. А теперь жалею, что не смыл с себя всю ее кровь.
Господи, о чем только думал Боунз?
Я понял, что что-то не так, лишь когда Кейди резко вскочила из-за обеденного стола. Все произошло так быстро. Панический страх в ее глазах. Дрожь по всему телу. Ручейком катившиеся по щекам слезы... А потом, как обычно, Боунз, не раздумывая, бросился спасать ее. Его решимость была отчаянной и непоколебимой. Это было как серия вспышек яркого света в дремучем лесу. Он то озарял все вокруг, то неожиданно гаснул. А затем внезапно опять загорался. Но перед этим Норман успевал выкрикивать такие отвратительные вещи о своей дочери, что моя мать начала задыхаться. Я знал, что в этот момент идет непримиримая борьба за власть.
Но вот Боунз растерялся.
Границы реальности стали размытыми.
А нож, который Кейди держала в руке, превратился в орудие разрушения. В своем стремлении уничтожить Нормана… он навредил самому себе.
Он ударил ножом мою Кейди.
— По-прежнему ничего не ясно? — взволнованно спрашивает Эвелин у моей мамы.
Они все здесь. Вся моя семья и Куш. У всех одинаково мрачные лица. Они здесь потому, что им не безразлично.
— Пока ничего, — тихо отвечает ей мама, — Кейденс все еще в операционной.
Ранее папа пытался уверить меня, что отсутствие новостей — уже хорошая новость. Раз врачи до сих пор пытаются спасти ее, значит, у Кейди есть шанс. Мое сердце держится из последних сил. Все это время оно словно висит на тонюсеньком волоске. Кажется, еще чуть-чуть и оно, рухнув на пол, разлетится на миллион мельчайших осколков. Мое будущее зависит всего лишь от пары слов, которые определят: останется Кейди в моей жизни, или же «нас» не станет уже сейчас.