Да, отец Линды был довольно загадочной и странной личностью даже для дочери. Таким для нее он и остался. Линда знала о нем и слишком много, и одновременно ничтожно мало. По ее словам, отец был незаконнорожденным сыном одного из великих литовских князей, на окраине Каунаса до некоторого времени стоял их старинный родовой особняк. После раскулачивания отец эмигрировал за границу, жил в Америке, Италии. Во время войны оказался в плену. И хотя вроде бы ему и повезло – в концлагере он работал врачом, – на деле вышло все иначе. Фашисты знали, как сломить человека самой гуманной профессии, и заставляли его пристреливать ослабевших и больных пленных. Откажешься – умрешь сам…
Отец Линды был не только отличным врачом, но и талантливым художником. А однажды случай открыл ей еще одну сторону незаурядных способностей отца. Как-то за праздничным столом собрались учителя школы. Преподаватель английского языка начал хвастаться, что лучше него никто не может разговаривать по-английски, кроме? разве, самих англичан. «А если вдруг такой человек нашелся бы?» – спрашивает отец. «Ящик водки бы ему поставил». Тоща отец поднимается и начинает бегло говорить на английском языке. У преподавателя того аж глаза округлились. Затем отец перешел на французский? немецкий, итальянский… До этого момента Линда даже не подозревала, что отец вообще владеет иностранными языками.
Но он бывал страшен, коща пил. А одиннадцатилетней девчонке – особенно. Произошло это в ночь с 12 на 13 января. Линда проснулась оттого, что пьяный отец крушил все в доме, а потом стал ломиться в ее комнату. Испугавшись, она со страху выбила окно и босая, в одной ночной рубашке выскочила на улицу. Куда и зачем бежала, Линда не думала, как и обжигающего снега поначалу не ощущала. И тут увидела идущего ей навстречу седого старика? бросилась к нему. Однако он погладил ее по голове и спокойно произнес:
– Не бойся, все будет хорошо. Пойдем, я отведу тебя домой. – Нет, – закричала Линда, – больше домой я не пойду.
– Ну что ты, все же будет хорошо, – старик взял ее за руку и повел.
В тот момент у Линды лишь мелькнула мысль, что она почему-то совершенно не чувствует холода. Коща они подошли к дому, отец стоял у калитки совершенно трезвый. Неодобрительно взглянув на Линду, сказал:
– Ты что, с ума сошла, простудиться хочешь? Быстро в дом, я кофе сварил.
Линда в нерешительности оглянулась на старика, но рядом никого не было и улица пуста.
На кухне отец налил ей кофе, но она отказалась, с недоумением поносившись на него – ведь знал, что она кофе не пьет.
– Тогда выпей парного молока, – предложил отец. Линда взяла кружку, в которой действительно было парное молоко. И это в три часа ночи! Не удивилась, мысли ее были заняты разбитым окном. Тут же призналась отцу – что теперь, мол, делать-то?
– Какое еще разбитое окно? – воскликнул отец. – Все нормально.
Лин^а срывается с места, вбегает в комнату и, ошарашенная, замирает на месте – окно действительно цело и невредимо. Ей вспомнились слова священника церкви) где она в зеркальной комнате читала книгу. Батюшка говорил? что именно в ночь с 13 на 14 января начинается праздник угнетения и зла молодых ведьм, которым не исполнилось 300 лет. Они слетаются к церквам и грызут замки. Бог опускается на землю к людям ровно в полночь, когда наступает 13 января, а уходит точно через сутки. И тоща вся нечисть слетается к церквам, и несдобровать тому, кто окажется рядом. В это время активизируются и колдуны. (Много лет спустя Линда узнала, что ночью 14 января был жестоко убит кем-то и батюшка, и уже на мертвого ему надели ведро на голову.)
Седой старик встретился Линде на улице ночью 13 января. Теперь она догадывалась, кто это мог быть, и почему все решилось таким чудесным образом…
Спустя десять лет, 13 января 1983 года, в палате, где умирал отец, Линда поставила елку. Ему было уже совсем плохо, он почти все время молчал. Когда же она собралась уходить, отец вдруг поднялся с постели. Это было настолько неожиданным для нее, что Линда даже не заметила откуда у него в руках оказались шприц и скальпель. А он протянул их дочери и с надрывом произнес:
– Ты родишь сына от второго брака. Запомни, он будет меченым и перевернет весь мир. Ты же станешь лечить людей…
Глаза его погасли, он разом сник, тело его обмякло, и тут, наконец, Линда опомнилась, уложила отца в постель. Вскоре он заснул…
Через неделю ей приснился соц: отец плыл на лодке и играл на аккордеоне. Потом появилась женщина в черном. Она только и сказала:
– Крепись, дочка, тебя ждет много испытаний. Утром Линда узнала, что отец умер. Тело покойного привезли домой и уложили на диван – так просил отец. Всю ночь Линда читала над ним молебен. Состояние ее было жуткое. Она все время слышала тяжелые шаги по комнате, чувствовала, как какая-то сила не раз пыталась вырвать у нее из рук книгу, но Линда держала ее крепко. Рев вьюги на улице и раздававшийся чей-то смех дополняли эту картину. Временами ее охватывал ужас, но потом исчезал, словно кто-то прогонял его.
На второй день после похорон вечером Линда была в комнате одна, когда вдруг увидела отца – он стоял, облокотившись о косяк двери и молча смотрел на нее. Ночью ей снились кошмары. Затем она услышала голос: «Будь проклята, неси этот крест ровно три года. Если выживешь, то вернем твое счастье…»
Линда постоянно думала об отце, и когда становилось совсем невмоготу, очень хотелось его увидеть, он приходил к ней во сне. Ведь именно благодаря отцу Линда всерьез стала заниматься рисованием, музыкой, писала стихи. Некоторые были опубликованы в газете. После смерти отца рисовать бросила. Зато вскоре узнала, что ее стихотворение «Журавли» стало песней – киевский композитор написал на него музыку. И выбор был сделан – она решила поступать в Киевский театральный институт имени Карпенко Карого. Приехав в Киев, нашла того композитора, рассказала о своей мечте стать актрисой театра и кино, и он согласился ей помочь.
Они поехали в институт вместе, но Линда туда не пошла, с волнением ждала его на улице. Она даже не поняла? откуда вдруг появилась рядом цыганка. Пристально взглянула на нее своими пронзительными черными глазами и быстро проговорила:
– Ты, красавица, будешь дважды замужем. От первого мужа дочку родишь, но ее ты потеряешь. От второго – сына, его ты береги. Сама к тридцати годам великим человеком станешь, но в тридцать четыре – умрешь, если…
В этот момент что-то отвлекло Линду, она оглянулась, а когда снова повернулась – цыганки нигде не было. Но о ней Линда забыла уже через час, а на следующий день уехала домой, пораженная странными словами композитора:
– Тебе надо быть не актрисой, а врачом… Однако спустя несколько месяцев цыганка снова неожиданно напомнит Линде о себе. Но произойдет это в Ленинграде, коща Линда только сойдет с поезда. Та снова возникнет внезапно и бросит как бы мимоходом: – В недобрый час ты приехала, остерегись… Как наваждение какое-то. Сердце забилось учащенно. В чем-то цыганка была права, Линда и сама не понимала? зачем она согласилась поехать сюда. Вспомнила, как прибежала к ней мать ее мужа, сунула билет до Ленинграда – мол, езжай рожать к е° родственникам, так будет лучше. Линда сразу и не сообразила, что рожать-то ей еще рано, всего на четвертом месяце беременности. Да как-то сбила с толку, растрогала неожиданная доброта матери мужа. А ведь именно только она до сих пор не раз-
решала сыну расписаться с ней. Так что законным мужем Линда его и назвать не могла. А тут такая забота…
Но делать было нечего, и Линда пошла искать дом, где ей предстояло жить. Отыскала уже вечером, позвонила – ее тут ждали. От усталости Линда просто валилась с ног? поэтому на вопросы отвечала вяло. Ей отвели комнату, и она легла спать. Проснулась, как от толчка, мгновенно. Было темно, лишь в приоткрытую дверь пробивалась узкая полоска света. Но тут Линда услышала приглушенные голоса: