Подготовка будущих «невидимок» начиналась буквально с первых недель жизни ребенка. Его плетеная люлька обычно висела близко от стены. Проходя мимо? родители толкали ее так, чтобы она стукалась о стену. Сначала малыш лишь пугался и плакал, до мало помалу привыкал и при толчке заранее сжимался в комочек. После этого можно было переходить к более сложным упражнениям. «Ученика»-несмышленыша вынимали из колыбели и подвешивали на лямках. Теперь, когда его качали, чтобы не ушибиться о стену, он должен был отталкиваться от нее ручками или ножками. Кроме того, на час-два в день младенца клали на циновку и катали в его сторону мягкий? 90 довольно тяжелый шар, больно стукавший при ударе. Защищаясь, малыш инстинктивно выставлял руки, «ставил блок», едва замечал приближавшегося «врага».
Сейчас получила широкое распространение теория, согласно которой ребенка нужно как можно раньше знакомить с водной стихией, поскольку впоследствии такие дети быстрее и лучше развиваются и вырастают физически более совершенными. Причем здесь сказывается генетическая наследственность человека, ибо именно вода некогда была его естественной средой обитания.
Конечно, средневековые ниндзя не имели ни малейшего представления об этом. Тем не менее они интуитивно взяли на вооружение сходную практику. Когда ребенку исполнялось полгода, его начинали приучать держаться на воде. По прошествии всего нескольких недель он уже чувствовал себя там, как рыба; нырял, задерживал дыхание на две-три минуты; мог часами плавать и даже спать? лежа на спине и лишь чуть приподняв нос и рот над поверхностью. Это выработанное еще в грудном возрасте умение сохранялось на всю жизнь, оказывая неоценимую помощь в трудном ремесле лазутчика-диверсанта. Ни рвы? ни бурные реки не были для него серьезной преградой. Наоборот, спасаясь от погони, ниндзя нередко бросался в реку или озеро и проплывал под водой значительное расстояние, ускользая от преследователей и лишний раз под-
тверждая свою зловещую славу оборотня, способного превращаться в рыб и лягушек.
Примерно с двух лет начинался укрепляющий массаж; постановка дыхания, развитие координации движений? выработка чувства равновесия. Затем прибавлялись акробатика, лазание, прыжки. Очевидцы не хотели верить своим глазам, коща наблюдали, как ниндзя спокойно разгуливают по тоненьким жердочкам, перекинутым на головокружительной высоте, скажем, с крепостной стены на крышу замка. Ну а пробежать по самому краю крутой крыши для них было детской забавой.
Между тем сами исполнители подобных смертельных трюков не видели в них ничего особенного. Ведь еще в раннем детстве на тайных базах ниндзя их специально учили не бояться высоты. Сначала на нешироком бревне? лежащем на опорах у самой земли, они разучивали простейшие гимнастические упражнения. Чем старше становился ребенок, тем выше поднималась заменившая бревно жердь и тем сложнее делались упражнения. В итоге таких многолетних занятий ниндзя ничуть не уступали цирковым артистам, под видом которых, кстати, часто отправлялись на задание: прыжки, шпагаты, сальто вперед и назад на натянутой или провисшей веревке входили в обязательный «репертуар» каждого уважающего себя «невидимки». Перебраться же через пропасть или крепостной ров, перебросив веревку с крюком на другую сторону, мог даже начинающий ниидзя.
Порой про средневековых коммаидос пишут, что они «лазали, как обезьяну, и прыгали, как кузнечики». Причем это вовсе не преувеличение. В лагере ниндзя обязательно оставляли несколько деревьев с гладким стволом? по которым дети учились лазать едва ли не сразу после того, как начинали ходить. Дальше следовали прыжки с ветки на ветку и висение на них – сначала всего пятьдесять минут, а потом до часа и больше. Взрослый «невидимка» мог всю ночь провисеть на внешней стенке замка под носом у часовых, чтобы, улучив удобный момент, перемахнуть через нее. Впрочем, для «накачки» силы применялись и другие упражнения – поднятие тяжестей? отжимания, хождение на руках. Поэтому ниидзя, как правило, был раза в два сильнее обычного самурая.
Прыжки же вообще считались их коронным номером. И неудивительно, поскольку обязательным барьером, который за день не раз приходилось перескакивать ребятишкам в лагере, служил колючий куст. По мере того, как они подрастали, осваивалась техника различных прыжков – с разбега и с места, перекатом, руками вперед, с сальто. При этом нужно было не только взять высоту, но и сразу же после приземления принять боевую стойку. В бою ниндзя нередко применяли такой прием: разбежавшись, перепрыгивали через цепь вражеских воинов и? прежде чем те успевали опомниться, сзади нападали на них.
Столь же эффектно выглядели и прыжки с шестом, позволявшие легко преодолевать довольно высокие препятствия и рвы. Впрочем, при должной тренировке ниндзя мог и без шеста взбежать по вертикали на трехметровую стену или скалу. А вот спрыгивали они, не получая травм? даже с высоты 8-12 метров. Приземляясь, «невидимки» смягчали силу удара руками и ногами, группировкой или же делали сальто.
Однако «ходить по потолку, подобно мухам» они всетаки не умели. Другое дело, что потолки в средневековых японских замках обычно поддерживали открытые рельефные балки и стропила, лежавшие близко друг от друга. Повиснув спиной к полу и упираясь в них руками и ногами? лазутчик незамеченным пробирался по плохо освещенным комнатам и коридорам. На узких городских улочках этой же цели служили стены домов. Для непосвященных внезапное появление ниндзя в самых неожиданных местах казалось настоящим волшебством и порождало всевозможные легенды, в том числе и об их способности «летать по воздуху».
Поскольку базы ниндзя располагались в горной местности, наставники сызмальства приучали своих питомцев не бояться высоты, карабкаться по кручам, спускаться в пропасти. Отточенная до предела техника скалолазания? которой дети овладевали в совершенстве за долгие годы обучения, позволяла «невидимкам» легко взбираться на «неприступные» стены замков, сложенные из каменных глыб и имевшие множество выступов и щелей. При этом они пользовались кинжалом и специальными скальными крючьями. Однако настоящим мастером считался лишь тот, кто взбирался на стенку только с помощью рук и ног. Секрет успеха зависел от умения сконцентрировать «жизненную энергию» ки и силу в кончиках пальцев, которыми ниндзя цеплялся за малейшие неровности. Мысленно он в это время старался как бы вжаться в стену, буквально прилипая к ней.
Выше уже говорилось, что воспитание лазутчиков-диверсантов не отличалось гуманностью. Скорее его можно назвать жестоким. Но других методов ниндзя просто не знали, а добиться нужно было абсолютных вершин матерства во всем, ибо от этого зависела сама их жизнь.
Взять хотя бы восприимчивость к боли. Ниндзя научились значительно уменьшать ее путем соответствующего «болевого» массажа, которому с первых дней подвергался ребенок. Младенца, например, родители шлепали ладонью и щипали. Детям постарше наносились удары посильнее, а на заключительном этапе тренировки тело регулярно «накатывали» с помощью ребристого деревянного массажера. Подростков приучали зимой ходить голыми, спать в снегу, часами сидеть в ледяных горных потоках, а летом под палящим солнцем, подолгу обходиться без воды и пищи.
Параллельно, хотя и за счет весьма болезненных процедур, развивалась поразительная подвижность суставов. К примеру, один из современных мастеров нин-дзюцу Фудзита Сэйдзи в свои 63 года демонстрирует такой трюк. Левой рукой он последовательно вынимает из суставов сначала пальцы, затем локоть и, наконец, плечо правой. После этого Фудзита Сэйдзи без всяких усилий придает руке самые невероятные положения, разве что не завязывает ее узлом. По его словам, опытный ниндзя может таким образом вынуть из суставов не только руки, но и ноги? освободиться от оков или болевого захвата, пролезть через отверстие, слишком маленькое для нормального человека? а сражаясь на мечах, при выпаде на несколько сантиметров «удлинить» руку.