«Ох уж эти ниндзя, чего только им не приписывают, – усомнится нынешний читатель скептик. – Не слишком ли?» И будет не прав. Для этих средневековых атлетов многое из того, что сегодня вызывает изумление? было нормой, в основе которой лежала длительная тренировка, ведущая к физическому совершенству. Так, каждый ребенок в возрасте десяти-двенадцати лет чуть ли не ежедневно пробегал почти без остановок несколько десятков километров. Причем на трассе его подтстерегали самые неожиданные ловушки – натянутые в траве веревки? «волчьи ямы», охотничьи силки, – которые он должен был вовремя обнаружить по следам присутствия человека и перепрыгнуть или обогнуть.
При испытаниях на скорость «нормативом» мастерства служила обычная соломенная шляпа, которую кандидат в «невидимки» должен был на старте прижать к груди. Если поток воздуха удерживал ее на месте, он «получал зачет». Конечно, такая быстрота требовалась только при беге на короткие дистанции. Однако и в марафоне при передаче донесения нцидзя показывали Сотрясающие результаты, действуя по принципу эстафеты. В обязательный минимум входили также двенадцать способов ходьбы – в разбивку, тройным прыжком, змейкой, гуськом, на ходулях и т.п., причем главным при этом считалось правильное дыхание, экономия сил и скрытность.
Хотя в ходе обучения ниндзя руководствовались старинным правилом бу-дзюцу, гласившим, что руки и тело? если виртуозно владеть ими, могут служить надежным средством нападения и защиты, они отнюдь не ограничивались им. Оружие есть оружие, и поэтому каждый юноша и девушка должны были освоить до двадцати общеупотребительных его видов, а два-три – в совершенстве.
Впрочем, искусство нин-дзюцу не сводилось только к силе, ловкости и выносливости. Не меньшее значение придавалось развитию до фантастической остроты всех чувств человека. Здесь тоже действовал принцип: «Если идти маленькими шажками, можно взобраться на самую высокую гору». Например, выработка способности видеть в темноте . начиналась с того, что ребенка посылали в пещеру сначала на несколько часов, а потом дней и даже недель. Причем постепенно он должен был уходить все дальше от входа. Пройдя в детстве такую школу, ниндзя, будучи на задании, предпочитал действовать преимущественно ночью? поскольку получал немаловажное преимущество, без труда ориентируясь во мраке.
«Ночное видение» ниидзя дополняли обоняние^, слухом и осязанием. Поскольку каждое помещение в замке приобретало свой специфический запах в зависимости от его функционального назначения, принюхиваясь, можно было безошибочно находить путь в лабиринте комнат и коридоров. Даже слабое колебание воздушных струй позволяло ниидзя отличать сквозной проход от тупика, а просторный зал от маленькой комнаты. Если же из какого-нибудь помещения слашался тоненький комариный звон, значит, там находились люди. Кстати, по дыханию спящих «невидимка» точно определял их число? пол и даже возраст. А громкое кваканье лягушек во рву или на болоте свидетельствовало о засаде.
Но профессия лазутчика-диверсанта предполагала не только умение скрытно проникнуть во вражеский лагерь и ликвидировать указанных ему лиц. Ниндзя также поручалось ведение длительной разведки в расположении противника. Это требовало от него высокого интеллекта? без которого невозможно быстро и правильно проанализировать увиденное и услышанное. Кроме того, он должен был бегло читать сложнейшие тексты, написанные иероглифической скорописью, а порой и на китайском языке; хорошо разбираться в вопросах стратегии и тактики, картографии и фортификации. Чтобы не провалиться; агент-
нелегал был обязан безупречно играть избранную в качестве прикрытия роль странствующего монаха, фокусника-циркача, бродячего лекаря, не говоря уже об обычном крестьянине или горожанине. Поэтому в число наставников ниндзя входили монахи-отшельники из буддийской секты «Ямабуси», что значит «Горные воители»,
В пятнадцать лет «базовая» подготовка заканчивалась? и прошедшие ее юноши и девушки становились полноправными членами клана. Однако совершенствовать свое мастерство ниндзя продолжал всю жизнь. При этом упор делался на владении оружием и использование военных хитростей. Кстати, куда бы ни забрасывала его судьба, одновременно с выполнением основного задания он непременно старался выведать, не появилось ли что-нибудь новенькое в тогдашних боевых искусствах. В итоге за сотни лет своего существования их кланы накопили богатейший опыт по части применения всевозможных видов оружия? подрывных устройств и военно-инженерных приспособлений. Однако справедливости ради следует сказать, что ниндзя не довольствовались только заимствованиями, хотя и собранными по всей Японии. Сами «невидимки» тоже придумали немало новинок, тайну которых тщательно оберегали.
Одним из таких изобретений были надевавшиеся на ладони широкие браслеты с острыми шипами. Именно ими Хаями Ясабуро, о котором рассказывалось в начале, нанес страшные раны заставшему его врасплох самураю, а затем спасся от стражников. Высоко подпрыгнув, он уцепился шипами за стропило, взобрался на него и по потолку ускользнул от преследователей. А еще раньше ниндзя парировал удар меча с помощью миниатюрного «щита» – металлической пластины, закрывавшей руку от локтя до запястья. Ближе к кисти на ней имелся клинообразный выступ, образовывавший над пластиной узкую щель. При рубящем ударе лезвие меча обязательно соскальзывало туда. После этого достаточно было резко повернуть руку в сторону, чтобы противник выпустил рукоять и оказался обезоруженным.
Ножны своего большого меча ниндзя использовали сразу для бескольких целей. Во-первых, они были значительно длиннее клинка. Коща «невидимке» приходилось действовать в абсолютной темноте, например, в подземелье, он проверял этим «щупом» путь перед собой, обходя препятствия. Даже если конец ножен касался врага, тот не мог достать лазутчика. А ниндзя получал возможность выбора: сделать глубокий выпад и поразить противника? либо неслышно обойти его. К тому же ножны кончались отверстием и поэтому могли служить дыхательной трубкой, позволявшей часами скрываться под водой. Впрочем? для этого «невидимки» нередко использовали и курительные трубки с длинными чубуками или просто срезанные камышинки.
Излюбленным оружием ниндзя. был комбиниро– ванный серп, к рукояти которого крепилась тонкая цепь с гирькой на конце. Достаточно было меткого броска, и руки противника оказывались связанными. Ну а дальше в ход пускалось острое кованое лезвие. На сходном принципе основывался и поражающий эффект к°кэцу-с°гэ– кинжала с прямым и загнутым наподобие клюва лезвиями? снабженного длинной волосяной веревкой. Такое оружие было легко спрятать в одежде, причем во многих случаях оно не уступало мечу. Так, если лазутчик быстро крутил его над головой, с ним не мог совладать даже воин с копьем. Загнутое лезвие кинжала прекрасно заменяло абордажный крюк, когда было нужно забросить веревку на стену или перебраться через пропасть.
Изобрели средневековые коммандос и свое «сверхсекретное» оружие – так называемый «плевок дьявола», которым Хаями Ясабуро убил стражников у дверей зала в замке. Это было миниатюрное духовое ружье, состоявшее из двух-трех маленьких трубочек, скрепленных наподобие свистка. Сильным выходом ниндзя выталкивали из трубочек крохотные иголки. Хотя они летели всего на несколько метров, это компенсировалось тем, что их концы были покрыты сильнодействующим ядом. Стоило ему попасть в ранку или просто на кожу, как наступал паралич нервной системы, и человек умирал без всяких видимых причин.
Весьма эффективными и при обороне, и при наступлении были сюрикэны – тонкие стальные пластинки в форме шестеренки или креста с острыми краями. Лазутчики носили их за пазухой в кожаной обойме по девять штук. Метали сюрикэны один за другим молниеносным движением кисти. Легкие пластинки, летевшие с огромной скоростью, тяжело ранили или убивали врага. Впрочем? в случае необходимости ниндзя мог вывести его из строя и обыкновенным камешком, которым с десяти-пятнадцати метров попадал точно в глаз или висок.