Ксюша замолчала, так и не найдя в себе сил продолжить. Внезапно подступившие слезы образовали ком горечи в горле, который не давал девушке произнести ни слова. Да и продолжать она боялась. Боялась, что выскажет все, как есть; обвинит подругу в том, что Сергей для нее стал дороже, чем Оксана; что обида гложет ее и толкает на необдуманные поступки... Но девушка не могла произнести эти слова вслух, потому что знала, что потеряет подругу навсегда. Да и школа - не лучшее место для выяснения отношений.
- Я тоже скучаю, - внезапно раздался дрожащий голос Маринки.
Оксана подняла на подругу удивленный взгляд. Та едва сдерживала слезы, которые стремились вырваться наружу с таким желанием, что даже подбородок слегка дрожал. Молча, Ксюша стиснула девушку в крепких объятиях, носом зарываясь в ее блондинистую голову. Она хотела бы сказать, как дорога их дружба для нее и что страх потерять лучшего и единственного друга - страшнее любого наказания. Но не успела ничего произнести... Громкий звон, раздавшийся в коридоре, нарушил девичьи планы, оповещая учеников о начале занятий.
ГЛАВА 4. ПЕРВАЯ ЛЮБОВЬ
"23.10.2010 г.
Ну, что ж... У меня хорошие новости! Я, наконец, помирились с Мариной, и мы все чаще проводим время вместе. Правда, большую часть наших встреч она приходит в сопровождении своего Сергея, но даже это не способно нарушить идиллию наших с Маринкой взаимоотношений.
Вчера она призналась мне в том, что на день рождения Сергея, которое состоится буквально через неделю, планирует подарить ему свою девственность. Я сильно удивилась, что у парочки до сих пор не дошло до секса, на что Маринка мне ответила: "Мы договорились не спешить". Потом, правда, добавила, что они пробовали оральные ласки, и даже поведала мне все в мельчайших подробностях: от размера Сергея, до вкуса... Бе-е! Даже представлять не хочется!
Честно говоря, не знаю, как реагировать на подобное откровение. С одной стороны, я, конечно же, рада, что хоть один из нас, наконец-то, познает запретный плод и взойдет на новую ступень эволюции. С другой - я снова испытала чувство зависти, что даже в таком деле, как секс, Маринка оказалась впереди меня. Завидую ей еще и потому, что тоже хочу найти своего "Сережку", тоже хочу влюбиться и быть любимой. В конце концов, чем я хуже других?
Да, в свои шестнадцать я вешу чуть больше семидесяти килограмм, но рост в метр семьдесят прекрасно компенсирует избыток веса. Правда, следует подкачать пресс, но и это не проблема - грудь третьего размера отвлекает все внимание на себя. Мордашка у меня не столь ужасная, чтобы отталкивать парней. Да и волосы всегда чистые и уложенные. Научиться бы только искусству визажа и вообще красавицей буду. Но почему-то сверстники принимают все это за недостатки, обзывая меня "лошадью" или "коровой". Такое сравнение не очень-то и радует, порой даже обидно до слез.
Иногда возникают мысли, что я так и умру старой и больной девственницей, в каком-нибудь доме для престарелых, потому что ухаживать за мной будет некому. Только сейчас начинаю понимать, почему дедушка так горевал после смерти бабушки. Он отправился вслед за любимой спустя каких-то полгода. Врачи диагностировали асистолию, или проще говоря - остановку сердца, но теперь я склоняюсь к тому, что мышца его просто не выдержала одиночества. Он так убивался, что начал пить. Говорил, что только водка способна залечить его кровоточащие раны и притупить горечь воспоминаний. Но, на мой взгляд, спирт только еще больше развязывал его язык, уж очень часто он говорил о бабушке в пьяном угаре.
Отец каждый раз ругал его, находя бутылки, разбросанные по дому, или чувствуя запах перегара. Я же любила, когда дед погружался в воспоминания и раз за разом посвящал меня в подробности их любовной истории с бабушкой. Хотела бы я встретить такого как он: ласкового, отзывчивого, любящего и терпящего все недостатки любимой женщины. Но, пока, на горизонте никого, хотя бы отдаленно похожего на дедушку, я не видела.
А так хочется порой уткнуться лицом в плечо родного человека, пожаловаться на тяжелую судьбу. Чтобы было кому заступиться за меня, утешить и поддержать. Надавать тумаков тому же Орлову, который, видимо, оправился от пережитого стресса и вновь принялся за свое. Но, к великому сожалению, на защиту прийти некому, и я вынуждена скрывать свои слезы, чтобы выглядеть сильной... чтобы некрофаги не набросились обгладывать мои косточки.