Они еще не успели уйти далеко. Мэри видела, как в конце улицы к ним подошел человек, что стоял у фонаря. Все трое начали оживленно разговаривать. Когда Мэри проходила мимо, тот самый "Он" повернулся к ней лицом, и девушка к своему ужасу узнала в нем Хельдера. Она поспешила скрыться в темноте, надеясь, что Хельдер ее не узнал. Заворачивая за угол, Мэри оглянулась и увидела, что Хельдер идет следом. Она быстро перешла на другую сторону улицы. Забежав в безлюдный темный переулок, немного постояла, а потом уже вернулась домой.
Войдя в кухню, Мэри увидела дядю сидящим за столом. Он был очень расстроен, его губы дрожали...
Мэри решила пока ни о чем не расспрашивать его и принялась готовить ужин.
Том Марпл сидел с отсутствующим взглядом, уставясь в одну точку.
- Я все-таки это сделаю, что бы ни случилось! - вдруг произнес он. Эти негодяи считают, что я в их власти... Они думают, я буду плясать под их дудку. Но черта с два!
За ужином Том Марпл упорно молчал. Когда Мэри поднялась, чтобы уйти к себе, он спросил:
- Ты еще помнишь имя того человека, о котором я тебе говорил?
- Да, помню. Его зовут Гринби...
- Да, Гринби. Вот именно!
* * *
Хельдер всегда раздражал Гольта. С одной стороны это был человек, набитый шутками и остротами, питавший любовь к роскоши, а с другой - пылкий революционер, проповедующий всеобщее восстание против европейских монархов...
Эти особенности личности Хельдера были сегодня предметом особого разговора в американском посольстве.
- М-да... Остается лишь поражаться, мистер Гольт...
Разговор между Гольтом и посланником проходил в рабочем кабинете.
- Прямо не верится, что Хельдер, человек уже не первой молодости, способен на такое, - заметил посланник.
Гольт усмехнулся. Он держал в руках журнал, который назывался "Предупреждение Красных". На обложке отчетливо выделялось имя издателя Корнелиус Хельдер.
- Никогда не подумал бы, что люди высших кругов общества могут оказаться ярыми анархистами, - пожал плечами хозяин кабинета.
- Этот номер журнала не содержит ничего предосудительного, - заметил Гольт, - кстати, и в прежних выпусках я не нашел ничего особенного...
Он пробежал глазами передовую статью, написанную по-русски.
- Это полнейший абсурд - распространять такую брошюру среди русских, поморщился посланник.
- И все же - что вам не понравилось в этом журнале? - спросил Гольт.
Посланник, потирая руки, откинулся в мягком кресле.
- Несколько дней назад Хельдер заявил мне, что вы единственный американец в Лондоне, к которому он питает уважение...
На губах Гольта мелькнула едва заметная улыбка.
- Я не доверяю Хельдеру, особенно когда он рассыпается в комплиментах.
- Да, понимаю, - кивнул посланник. - И все же попробуйте заставить его прекратить издание этого журнала. Британское правительство настроено против таких революционных листков. Хотелось бы знать, зачем Хельдер поселил эту группу эмигрантов вдали от центра, в тихом месте... Они ведут себя безобразно. Дело уже до скандала дошло. В сущности, этот грязный листок не играет большой роли, но Хельдер издает его с таким рвением, что поневоле рождается мысль, будто он, по меньшей мере, готовит генеральную забастовку. Представители Министерства Иностранных дел не исключают возможности, что Хельдер в своем журнале будет призывать к массовым выступлениям и крови. Вот этого ему уже не простят. Вы помните, как издатель газеты итальянских анархистов агитировал за убийство короля я был осужден на два года тюремного заключения? Подобная же участь может ожидать и мистера Хельдера.
- Я приму меры, - пообещал Гольт.
Из посольства он поехал в "Терриер-Клуб". Хельдера там не было. Но зато он заметил обедающего Гринби. Гольт подсел к нему. Вид у Гринби был невеселый, правая рука забинтована.
- Что с вами случилось? - спросил Гольт.
- Ничего особенного - прищемил в дверях руку и, кажется, сломал себе палец.
- Сочувствую... Но это - хоть какое-то событие. А я вот никак не могу похвастать разнообразием...
- Вы разве примирились с тем, что люди избрали вас живой мишенью для упражнений в стрельбе?.. Или успели забыть об этом?
- Оставьте свои шутки! - произнес мрачно Гольт. - Дело касается не только меня, но и вас. Я вчера получил от одного из моих агентов письмо, где он просил меня встретиться с ним вечером в парке. Оказывается, его выследили двое, выдавшие себя за полицейских, арестовали, предъявили обвинение, будто он хотел совершить грабеж. Мой агент, решив, что произошла ошибка, дал себя арестовать... Выйдя из парка, они сели втроем в машину, чтобы поехать в ближайший полицейский участок, а по пути они отпустили его с миром...
Гольт рассмеялся и добавил:
- Они хорошо знали свое дело. Потом один из них вернулся назад, чтобы со мной покончить.
- Итак, это - тот "доброжелатель", что хотел отправить вас в лучший мир? - поинтересовался Гринби.
- Да, - кивнул Гольт. - Извините меня...
Он встал при виде входящего Хельдера.
- Это тоже один из ваших друзей? - поинтересовался Гринби с деланным равнодушием.
- Нет, просто я интересуюсь им.
...Когда Гольт вошел в курительную комнату, Хельдер сидел, перелистывая иллюстрированный журнал.
- Я хочу поговорить с вами, наш милый анархист...
- Неужели вы решили выслать меня за пределы Англии? - осведомился Хельдер, подвинувшись на мягком диване, чтобы Гольт мог усесться рядом с ним. - И в каких злодеяниях вы обвиняете меня? В свержении государственного строя, например?
- Нет, дело не столь трагично. Но вы становитесь в тягость английским властям. Я недавно говорил с нашим посланником, и поскольку я пользуюсь некоторым влиянием на моих сограждан, он просил передать вам, что не считает возможным принимать вас, пока вы не прекратите эти безобразные выходки.
Хельдер густо покраснел.
- Вы - курьер американского посольства? - раздраженно спросил он, - но я предпочитаю общаться непосредственно с представителями посольства, а не через вас!
...Хельдер с большим трудом достиг своего нынешнего положения в обществе. Его отец оставил незначительное состояние, которого хватало на самую скромную жизнь. Сын вынужден был бросить свои дела в Париже и переселиться в Лондон. Выгодно скупая американские биржевые бумаги, он постепенно выдвинулся. Наибольшую выгоду принесли железнодорожные акции.
Его жизнь была постоянной борьбой.
Хельдеру нелегко досталось и то положение, которое он занимал среди представителей американского общества в Лондоне. Многие его не любили. Он вынужден был находиться постоянно настороже, чтобы не быть скомпрометированным в глазах высшего общества, а это было недопустимо для человека его положения.
Теперь же, когда он с таким трудом достиг цели, ему угрожала опасность потерять завоеванное положение.
Сощурив глаза, он взглянул на Гольта.
- Я хотел бы сохранить все те преимущества, которые мне дает американское подданство, - заявил Хельдер. - В "Предупреждении Красным" нет ничего такого, что могло бы не понравиться английским властям.
- Но я думаю, у вас вообще не было оснований издавать этот журнал, заметил Гольт.
- Вы далеко заходите! - Хельдер поднялся. - Это уж слишком!
- Да. Это бессмысленный разговор, - согласился неожиданно Гольд. - Мне, пожалуй, пора... О, Господи, - он посмотрел на часы и вынул бумажник. - Я собирался послать племяннику подарок, но, кажется, забыл деньги! Нет ли у вас при себе двадцати долларов?..
- Кажется, нет, - отозвался Хельдер.
В этот момент на пороге появился Гринби. Он услышал последние слова Гольта и вмешался в разговор.
- У меня есть деньги, - сказал он, вынимая из бумажника несколько банкнот.
Хельдер пристально посмотрел на Гольта. Он видел, как тот пересчитал деньги.
- О, Боже, - воскликнул Гольт и внезапно побледнел.
- Что с вами? - удивился Гринби.