– Видел издали. На совещаниях, иногда.
– Это же красавицы. При закоренелом советизме Дятлова удивляешься, как он сумел таких подобрать. На них наверняка будет спрос, и очень немалый. Как бы среди местных дуэли не начались.
– А они согласятся?
– Конечно, если прямо заявить, отвергнут предложение, да еще скандала не избежать. Среди них есть девочки с характером. Например, Астахова. Та умеет за себя постоять. Да и другие тоже с достоинством. Они в НК не замечены в шашнях ни с кем. Кроме того, Дятлов докладывал, что в связях порочащих их честь и достоинство не замечены. К тому девочки сейчас материально себя нормально чувствуют. Я откровенно говоря не очень верю в успех операции, но попробовать можно.
– Обязательно нужно пробовать, – говорит Деревянченко. – И если этот вариант сработает, то у нас выходит очень неплохая картина с отсутствием доказательств. Макаровский показывает так, как надо по схеме.
– Это точно, Полина Ивановна?
– Точно. Мы обязали всех адвокатов делать выписки из протоколов допроса. Это, оказывается, по закону можно. Ну, они, конечно, переписывают протокол полностью. Поэтому у меня имеются все протоколы допросов. Нет, в Макаровском я уверена. Володька – он такой человек.
– Какой?
– Старой закалки.
– Советской что ли.
– Советской.
– Вот и выходит, – продолжал Деревянченко. – Макаровский показывает как надо. Антонио Вега никогда у них не будет. И если девочки еще останутся за границей – у них нет прямых доказательств. А по документам хозяин лишь осуществлял общее руководство НК. Такова вот концепция защиты.
– А Падалка сотоварищи согласен с вашей концепцией?
– Надо сказать, что идея о концепции, исходила именно от адвокатов хозяина. У них это официальная правовая позиция, как мы адвокаты говорим.
–А у защиты генеральных – у вас какая должна быть официальная правовая позиция, как вы изволите говорить? – спросила Чайка.
– Откровенно?
– Конечно, откровенно, мы здесь все свои и нам интересно знать все.
– Если говорить откровенно, генеральным выгодно будет, если их признают подписантами.
– Что это за подписанты?
– Ну, есть такой термин. Это те, кто лишь подписывает документы, которые им приносят на подпись, независимо от занимаемой должности.
– То есть как там у классиков: «Я Фунт».
– Это не совсем верно. Фунт сознательно готов был отвечать за других. Сознательно. А у генеральных нет никакого желания отвечать за других.
– Вы хотите сказать, что они могут взбунтоваться?
– Если узнают – могут. Но они у вас в правовом плане практически беспомощны. Ничего не знают. Правда тут есть и другой момент. Это позиция следствия по этому вопросу. Следствие может обосновать все так, что независимо от того знали генеральные о том, что они подписывали, или не знали – они несут ответственность в соответствии с законом.
– Это мы знаем, – сказал Лобов. – Незнание закона не освобождает от ответственности.
– Вот именно. Тут вы совершенно правы.
– А нельзя ли как-нибудь повлиять на эту самую позицию следствия?
– По многим делам это получалось. Но тут дело на контроле у самого нелегала, как говорит дорогой Сэм.
– Я говорил, что он не был нелегалом.
– Ты можешь помолчать? – опять не сдержался Лобов, и к Деревянченко. – И нельзя ничего сделать?
Деревянченко развел руками.
– Стараемся.
– Это, конечно, замечательно, – согласился Лобов. – Но по делу мэра и по тамбовскому мы видим, как концепции иногда рушатся по совершенно непонятным причинам.
– Это верно, – подтвердил Деревянченко. – Самые на первый взгляд верные дела, бывало, кончались катастрофами. Я это по адвокатскому опыту знаю. Поэтому вам следует будоражить всю западную общественность, все СМИ.
– Это мы будоражим, – усмехнулся Лобов. – Вот надеемся на приезд в Россию на восьмерку Буша и прочих лидеров западных стран. Они, конечно, все возмущены преследованием хозяина и считают, что дело носит политический характер. Может быть, навалится весь мир, как говорят на Руси, и выйдет хозяин. Деревянченко – в России, ты Сэм здесь – в Лондоне, другие наши друзья в восьмерке. По ниточке, по ниточке – глядишь что-то и совьется.
– Как говорят на Руси, с миру по нитке – нищему кафтан, – улыбается Тэди.
– Отстал ты здесь, в Лондоне, дорогой Сэм от российской действительности. Теперь в России говорят по-другому: «С миру по нитке – нищему петля».
– Однако, горькие шутки, – говорит Чайка.
– Согласен. Горькие. Ну, пошутили и за дело, дорогие соратники. Или как там у следователей? А, Деревянченко?