Политическая ответственность турецкого государства за преступление геноцида против своих же подданных установлена Парижской мирной конференцией в 1920 году. Эта ответственность в первую очередь лежит, разумеется, на тех, кто замыслил и организовал геноцид, а это были члены триумвирата младотурок (Талаат, Джемаль и Энвер) и Мустафа Кемаль, а до войны - Абдул-Гамид II.
Трудно установить, в какой мере депортация и массовые убийства 1915 года —безусловно, задуманные заранее — были ускорены конкретными обстоятельствами, такими как неудачи турецких войск в начале войны или восстание армян в Ване. Турки систематически уничтожали компрометирующие их документы. И все же, принимая во внимание техническую отсталость Турции того времени, быстрота, с которой властям удалось депортировать около половины армян империи, заставляет думать, что в 1915 году был приведен в исполнение предварительно согласованный и детально разработанный план.
Если говорить об уголовной ответственности физических лиц, то основную ответственность за депортацию несет Талаат-паша. Он лично и под строгим секретом принимал решения относительно армянского вопроса; их исполнение поручалось затем Специальной организации, возглавляемой врачами Назымом и Бехаэддином Шакиром. Официально обнародованные распоряжения правительства часто опровергались секретными приказами, которые отдавал лично Талаат. Бывший почтовый служащий, Талаат имел дома телеграфный аппарат. Официально он приказывал карать виновных в насилии против армян во время «переселения», успокаивая таким образом союзников-немцев и дипломатов, и одновременно из дома посылал шифрованные телеграммы с противоположным содержанием. Частные распоряжения он передавал не только по телеграфу, но и через партийных работников: они показывали губернаторам письменные решения министра внутренних дел, ставшего к концу войны великим визиром, а затем документ уничтожали; иногда приказы передавались только устно.
Кроме турецких властей и их подчиненных, которые часто не только выполняли приказы, но и проявляли излишнее усердие, позволяя себе всякого рода крайности, виновно было, к сожалению, и невежественное население, манипулируемое политическими лидерами, ослепленное фанатизмом, в том числе религиозным.
В отличие от геноцида евреев, проводимого Гитлером и нацистским режимом, в геноциде армян принимало активное участие гражданское население. Руководителям государства помогала исполнять их план толпа, которая завладевала имуществом депортированных и убитых армян.
Неприятие и нетерпимость к представителям этнических меньшинств, обычно более богатым и просвещенным, чем турецкое население, намеренно подстрекались и использовались идеологами пантюркизма. Затем был объявлен джихад, что создало атмосферу «охоты на армян», в процессе которой было дозволено все: красть, поджигать, насиловать, пытать, калечить, убивать...
Нужно, однако, сказать, что в отдельных случаях турецкие губернаторы и руководители областных администраций отказывались подчиняться приказам об истреблении армян, особенно неофициальным и устным, хотя прекрасно знали, что они так или иначе исходят от Талаата. Министерство внутренних дел, разумеется, увольняло их, а партия и Специальная организация угрожали им и даже посягали на их жизнь.
К самым известным случаям «гражданского неповиновения» (по крайней мере частичного) государственных служащих следует отнести действия турок Найма Сефа Бея и Али Суад Бея. Наим Сефа был последним секретарем генерального депортационного комитета Алеппо и начальником концентрационного лагеря в Мескене. Отчасти из жалости и отчасти из корысти он помог бежать нескольким армянским семьям, не подчинился некоторым приказам о депортации и отказался убивать армянских священников. После прибытия в Алеппо англичан и отхода турок он передал армянскому журналисту Араму Антоняну, которому прежде помог избежать депортации, официальные документы правительства, содержащие приказы об уничтожении армян. Эти документы ему надлежало уничтожить; Антонян же впоследствии их опубликовал. Спасаясь затем от арабов, которые хотели взять его в плен, Наим Сефа нашел убежище именно у армян: из благодарности за помощь, оказанную армянам, его укрыла богатая семья Мазлумянов, владельцев известного отеля «Барон» в Алеппо (бывшего долгие десятилетия местом отдыха «сливок» Османской империи), а также отеля «Виктория» в Бейруте.
52
В недавнее время Ремон Кеворкян, директор библиотеки имени Нубаряна при Армянском Всеобщем Благотворительном Союзе (по-французски UGAB, Union Générate Arménienne de Bienfaisance) в Париже, показал, что, начиная с августа 1916 г., Джемаль-паша, командующий IV армией на сирийско-ливано-палестинском фронте, пытался спасти от смерти 130 000 армян, депортированных в пустынные местности этого района. Они должны были быть перемещены в Бейрут и другие населенные пункты сирийского побережья черкесским офицером Хасаном Амджа Беем, получившим для этого от Джемаля полномочия. Хасан Бей стал очень мужественно и активно действовать с целью облегчить страдания депортированных и в первую очередь оказать им медицинскую помощь. Однако, столкнувшись с недоверием и непониманием своих подчиненных, которые воспринимали любую помощь армянам как измену родине, он не сумел организовать их перемещение и в конце концов, когда на него донесли Талаату, был освобожден от должности. В 1919 г. Хасан Амджа Бей опубликовал в Стамбуле четыре статьи, содержащие историю его деятельности; но бурная реакция общественности, не желавшей слышать о депортации армян, заставила его прекратить публикации. Что касается Джемаля, в 1916 г. он пытался спасти армян из чисто политического расчета. Будучи в тот момент в ссоре с Талаатом, Энвером и партией «Единение и прогресс», он стремился получить власть над «султанатом Ближнего Востока», в состав которого должны были войти Сирия, Палестина, Армения, Месопотамия, Аравия, Киликия и Курдистан. С этой целью он при помощи дашнакского деятеля из России Акопа Завриева и знаменитого армянского политического деятеля из Египта Погоса Нубара завязал отношения с русскими, французскими и английскими дипломатическими кругами. В обмен на султанат на Ближнем Востоке Джемаль принимал на себя обязательство перед державами Антанты бороться с младотурками и спасать армянское население. Перемещение армян, известных своим трудолюбием и предприимчивостью в торговле (к тому же исламизированных и «отуреченных»), имело, кроме того, своей целью способствовать экономическому развитию района, в котором он рассчитывал стать султаном. Конец царской империи, чередующиеся превратности войны, изменение отношения к армянскому вопросу в политике великих держав и их экспансионистские устремления постепенно привели к отказу от этого проекта (см.: R.Kévorkian,
53
Об этом см., например, мнение турецкого историка Танера Акчама (Т. Akҫam,
54
О некоторых случаях неподчинения турецких должностных лиц приказам правительства свидетельствует. например, А. Мандельштам, сотрудник посольства России в Константинополе с 1898 по 1914 г. см.: A.Mandelstam,
56
О Найме Сефа см. также F.Amabile, M.Tosatti,