Ислам поднял этот народ до высочайших вершин. И я думаю, что его судьба в том, чтобы вновь рухнуть в пропасть со всеми своими старыми нравами и обычаями, со своим искусством, ради которых внуки его создателей начали терять любовь и сочувствие. Бессмертные откровения Востока, которые мы любили и у которых мы учились в нашем детстве, в зрелом возрасте нас изумляют, и мы находим этому подтверждение. Меня охватывает грустное сожаление, когда я вижу, как даже исследователи с помощью забытых и вновь открытых сказок тысячи и одной ночи, с помощью заброшенных храмовых залов крепости Альхамбра, являющихся в действительности арабским творением, хотят доказать, что душа османов способна к обучению. Когда они в прахе столетий разыскивают удивительные остатки прошедших времен и восторженно показывают нам их жалкие следы, они мне напоминают те печальные фигуры, которые бродят по пожарищам Перы и в дымящихся развалинах ищут медь, железо, оконные решетки, ржавые дверные звонки. Они как бы хотят с помощью жалких находок доказать свое состояние, красоту своих домов, давно уничтоженных огнем.
[...]
Но мне казалось, что за обворожительным блеском этих красок и высоких должностей, за противоречивой массой полководцев, сотрудников генерального штаба, офицеров, чиновников я всегда видел одно и то же лицо. Им я не мог отказать в своем восхищении. Меня из их близкого окружения вновь и вновь отталкивала вечная отчужденность. Возникал мир ужаса и уничтожения, который в безумии смерти и в страхе перед теми, кто вместе приносил клятву, прибегал к старому, издавна проверенному средству уничтожения, изгнания и массовой резни. Это средство представлялось в их глазах только законным действием. Оно не воспринималось иначе даже теми, кому пришлось бы от этого пострадать. Они стремились талантливо и прилежно изучать положения нашего права и нашей справедливости, дух нашего солдатства, средства полиции, достижения науки, успехи техники, суть нашей управленческой системы — и все это ради того, чтобы найти в этих областях новые и более ужасные средства уничтожения. Упоенные быстрым успехом, они были готовы забыть жертвы, принесенные многолетней добротой, предать друзей и еще раз показать нашему не менее удивленному взору одну и ту же пьесу японской бессердечности. Охваченные безумием самоутверждения и ослепленные упрямой мечтой исламского рейха насилия, они убивали армянских подданных и сирийских христиан, разрушали их фабрики и виноградники, их жен и детей отправляли на смерть в пустыню, казнили арабов, вынуждали греков покидать свои города. В их руках нож врача превращался в ужасное и опасное для жизни оружие, и на их губах святая вода нашего духа становилась ядом.
Дорога без возврата. Мученичество в письмах
(отрывки)
Книга Дорога без возврата состоит из писем из Турции и Месопотамии. Она представляет собой самое страшное свидетельство о трагедии армянского народа, ставшего объектом геноцида. Повседневность, заполненная «тысячью рук, протянутых в мольбе» и образующих «живую изгородь, которая плачет, просит и кричит», превратит голос Армина Вегнера в призыв, бессильный вопль, который никогда не сделает его свободным.
101
Armin T. Wegner,