Алексей перебил ее размышления вопросом:
–Лена, а что такое дом для тебя?
Спросил, как у взрослой, серьезно, внимательно вглядываясь в лицо девочки. Она сначала растерялась, не зная, что ответить. Дом есть дом. В голове пронеслось: стены, двор, огород, свой угол в большом зале с кроватью и мягкой подушкой, этажерка с книгами, аккордеон, или букет пионов на столе, или тепло полумрака возле горящей печи. Но сказала почему-то другое:
– Дом, наверное, там, где можно спрятаться от всех невзгод и бед, да?
–Молодец. Я тоже так думаю. Дом – это место, где тебя примут таким, какой ты есть. Подскажут, помогут и не осудят.
Он тяжело вздохнул, взял Лену за руку и, как маленькую, бережно повел домой,
Открывая калитку во двор, девочка сказала:
–Баба Оля хорошая, не переживай! Писать мне будешь?
– Конечно. Я рад, что мы познакомились.
–Но ты же еще приедешь?
–Может быть, -ответил он грустно.
– Наверное, баба Оля ему тоже не понравилась, – думала Лена, засыпая с твердым намерением писать матросу письма каждую неделю. Для поддержания духа.
Она лежала на жестком матрасе в резиденции дяди и тети. Спать здесь – награда. Рая в ночной, а дядя спит с Васькой. Колесовы соорудили терраску из некогда холодного, мрачного коридора; утеплили, застеклили, в углу поставили огромный фикус. Красота! Хорошо было бы, если бы не мысли…
А что если ее родной отец будет похож на бабу Олю?! Она -то мечтает увидеть красивого, веселого мужчину, а вдруг он другой! А зачем ей дан отец- пьяница? Исправить его или научиться чему-то у него? Может, и у нее в семье все наладится, и не надо никого искать? Ведь жили же они когда-то дружно. Но тайна притягивает. Нет, надо узнать правду, увидеть, понять и только потом что-то решать.
Уходил еще один день.
Глава 13
Утром Лена так сладко потянулась, что крепкий топчан, сколоченный самим дядей Вовой, крякнул в ответ. Девочка улыбнулась и толкнула створки окна. Вид потрясающий!
Мало того, что терраска расположена на втором этаже, так еще и сам дом построен на левой , высокой стороне улицы. Такая безбрежная ширь и бездонная синева! Протянешь руку – и дотронешься до неба или даже до горизонта. Смотришь в даль, и, кажется, что паришь над раскинувшейся поймой некогда широкой реки Тузловки, над плодородными обширными полями, где сторож нужен был для того, чтобы кормить прошеных и непрошеных гостей арбузами и собирать в туесок арбузные семечки для селекции.
Наконец-то, Лена свободна, как ветер. Небо голубое-голубое, и полный штиль!
Помочь бабуле разложить на фанерке абрикосы – минутное дело. Сложнее наставить сестру на путь истинный.
–Люда, ты помнишь свое обещание? – спросила тихо Лена, высыпая из фартука подобранные янтарные шарики.
–Ну, помню, помню, – прозвучало недовольно в ответ. – Буду рядом с бабулей. Иди уже, не волнуйся!
–Смотри! Я, может, лишь завтра приду. Никуда не уезжай без меня. А то спасать будет некому. Хорошо?
–Ладно, – протянула сестра и буркнула, – Я и сама больше не полезу в этот вонючий канал.
Да, нахлебалась она тогда тины вдоволь, пока Ленка добежала, доплыла и выволокла ее, испуганную, на берег. Сережка с Ильей, растерянные и виноватые, уже позже на карачках вылезали следом из воды. А ведь она звала их, кричала, что тонет! Не верили.
Лена услышала бурчание, улыбнулась и погрозила сестре пальцем. Все, можно спокойно идти.
Она шла быстро вперед, не обращая внимания ни на жару, ни на пугающую пустынность, будто вымершей улицы, а стаю злобных бродячих собак, лежащих в пыли посреди улицы, заметила, лишь пройдя мимо, когда огромная рыжая сука подняла голову и лениво зарычала. Обменявшись удивленными взглядами, они равнодушно отвернулись друг от друга. Конец улицы упирался в Триумфальную арку, построенную в честь приезда в город царя Александра 11. Она делила Герценовский спуск на две трассы: одна шла вверх, в центр казачьей столицы, другая – вниз, в донские степи. Осталось перебежать двойную дорогу, пересечь трамвайные пути и – дом Ежовых.
Уставшая, Лена подходила к добротному деревянному особняку, где когда-то жила Гера и куда приезжала при каждой возможности, беря с собой старшую дочь. .
Лене тоже нравился просторный светлый дом с широкой верандой во весь фасад, с резными крашеными ставнями, которые ночью обязательно закрывались, чтобы приглушить шум пробегающего мимо трамвая.