— Ну как тебе второй тренер? — подал голос Ли. Вообще всё собрание сидящие за столом говорили по минимум, задавая только уточняющие вопросы.
— Так как, — улыбнулся Никич, — толковый парень, горячий только, — мне показалось, что он меня сейчас ещё по вихрам потеребит, как пацана, я аж зубами от злости скрипнул, когда увидел на лице Ли лёгкую тень язвительности. Ася же наоборот довольно улыбнулась, только уголками губ, но улыбнулась.
Закончив свой отчёт, мы уселись и тут началось «избиение младенцев», по каждой кандидатуре, которую выставляли тренера, предлагая перевести на другую деятельность, пятёрка советовалась и выносила решение. Если некоторых переводили на не плохую работу: в автомастерскую или на завод, кого-то просто отправляли в деревни. Я вспоминал мальчишек, учащихся в нашей группе, каждый из них горел желанием быть военным, и я представил, как одного из них отправляют копать поля, у меня даже сердце сжалось:
— А их вы спросить не хотите, что они сами хотят? — не сдержавшись встал я.
— Занятие им подбирается в соответствии с их склонностями, — ответила пожилая женщина.
— А чем вы лучше так ненавистного вами Общества с их профессиональными тестами? — выплюнул я.
— Тем что мы не убиваем непригодных к чему-то, — взвилась Ася.
— Ничего, не долго осталось, — схлестнулся с ней я.
— Да что ты понимаешь! Будет так как я сказала, — последнюю фразу она говорила тихо, но от тона по спине пробежали мурашки, да уж, становилось понятно, что будет именно так. Я рассержено махнул рукой и ушел.
В тот вечер я долго торчал в зале мутузя ни в чём неповинную грушу, то же мне нашлись боги! Вита, сидевшая на лавке около дома, показалась отдушиной. Мы, наверное, час болтали ни о чём. Я склонился к ней, она смеясь шептала мне на ухо какую-то ерунду, а я постепенно успокаивался. В какой-то момент, я поднял глаза на входную дверь, там стояла Ася, стояла не далеко, буквально в пяти шагах, на её лицо падал свет фонаря, она не отрываясь смотрела на нас с Витой. Лучше бы я не смотрел ей в глаза, в груди что-то болезненно сжалось. Она, наверное, на меня более счастливыми глазами смотрела, если бы я ей сейчас в сердце воткнул нож. Столько боли и отчаянья было в её взгляде. Она стояла ещё секунду, а потом опустив плечи ушла, оставив нас с Витой сидеть на лавке, окутываемых ночью.
Глава 21-23
21
Трус ли я? Определенно да. Ведь трусость — это не только пойти на врага с оружием, страх видеть человека и осознавать, что сделал ему больно это тоже трусость. Я сколько мог провалялся в постели оттягивая момент выхода на улицу и встречи с людьми. Мне, казалось, что все знают о том, что вчера я разбил сердце Асе, о том, что я её предал. Почему предал? Не знаю, но именно это ощущение поселилось в моём сердце. Но когда я вышел на улицу меня ждал шок: улицы словно вымерли, обычно постоянно бурлящая жизнь словно заснула, лишь изредка мне встречались люди пока я шел к месту тренировки.
— Что случилось? — спросил я Никича, сразу, как только переступил порог. Он пожал плечами.
— да вроде бы ничего.
— а где люди?
— А, это. Военные ушли на границу.
— Почему? — я совершенно не понимал, что происходит.
— вроде бы ночью объявили сбор и рано утром они ушли. В военные дела обычно всех не посвящают. Если произойдёт из рада вон, тогда оповестят, но на моей памяти такого не было. Правда я здесь не так давно. Когда я присоединился к повстанцам уже был этот город и пара деревень, так что на границах я не был. Я ведь уже не молодой и меня в военные не взяли, учи говорят молодняк. А почему нет? Я своё отвоевал.
— Ты бывший военный?
— Охранник лагеря, — собеседник сжал губы в тонкую линию, словно сожалея о том, как прожил жизнь, — я ведь долго верил в необходимость всего того что там происходило. Идеологи раньше свой хлеб не зря ели, это последние лет десять Общество совсем расслабилось. Ну правильно вам то эти идеи внушались с рождения. У нас были родители или бабки с дедами, которые видели войну, которые боялись и могли передать свой страх нам, а вы родились в идеальной стране, которая якобы для вас делала всё. Мне казалось, что только так наука перейдёт на новый уровень, а когда понял то куда бежать не знал, думал повстанцы меня разопнут. Я мало хорошего в общечеловеческом понимании сделал ведь. Но нет приняли, — он как-то обреченно вздохнул и опустил глаза.
— я скоро вернусь, — надо разузнать что же произошло.
Сначала я подался в кухню, но там не было Кары, девочки пожали плечами и сказали, что она всегда уезжает с Асей, то же я услышал и в автомастерской о Кондрате. Оставалась последняя что Мелиса что-то знает. Но знахарка тоже пожимала плечами. Вроде Общество нарушило границу и напало на приграничную деревушку.
Неделю в городе была тишина. Я весь извёлся, не зная куда себя приткнуть, на душе было очень неспокойно, я не мог спать и толком есть. Чего я боялся? Под конец я сознался сам себе, что мне страшно больше никогда не увидеть Асю. Когда она была рядом я с радостью придавался размышлениям о том, что меня к чему-то принуждают, что я не хочу. Сейчас же я вдруг осознал, что, например, совершенно не старался перевести отношения с Витой в другую плоскость, что я хочу видеть Асю, хоть мельком, просто знать, что с ней всё в порядке.
Вечером седьмого дня с севера в город потянулись большие грузовики, как и многие я кинулся к дороге, по которой они въезжали. Основная масса автомобилей устремились в центр, за ним потянулась и толпа, я следовал на небольшом отдалении от человеческого потока, но у меня ёкало сердце. Я оказался на центральной площади, когда военные уже выходили из машин и первые встречающие кинулись обнимать своих родных. На помост поднялась Ася с двух сторон поддерживаемая своими верными помощниками Кондратом и Ли:
— Дорогие друзья! — раздался слабый голос девушки, гомон стих, — я рада сообщить, что нашего полку прибыло и у нас появился ещё один город. Общество напало на наши границы с севера, желая захватить нашу деревню, но мы не только отбили удар, но и отбили находящийся рядом город и Лагерь. Друзья Лагерь! Сможем ли мы помочь всем тем людям что находились там? К сожалению, я не медик и не знаю, но мы постараемся. А также теперь у нас будет медицинская база где можно будет разрабатывать новые лекарства. За нами победа!
Толпа загомонила, а мужчины помогли девушке спустится. Я обогнул празднующих и зашел за сцену. Когда никто не видел Ли подхватил Асю на руки и быстрым шагом пошел к больнице. Что делать? Я хотел пойти за ней, увидеть поближе, удостоверится что всё в порядке. сердце жгло слово там бушевал пожар. Чёрт это я должен быть рядом! Это я должен поддерживать её, нести на руках! Я! Я не понимал своих эмоций, но со дна души поднималось негодование на самого себя, она мне не чужая как бы я не сопротивлялся. Люблю ли я её той любовью, что она ждёт, навряд ли, но она мне дорога.
Пока я решался Ли скрылся за дверями больницы, немного пометавшись вокруг и решая хочет ли девушка меня видеть я всё же решился.
У самого входа стоял большой стол, за которым сидела медсестричка
— я хочу увидеть Ася.
— К ней нельзя, — ответила девушка.
Я заглянул ей в глаза и уверенно произнёс:
— Мне можно.
— Ли сказал, что к ней никого не пускать…
— Мне можно, — с нажимом, не прерывая зрительный контакт повторил я.
— ну да… ну раз так, — замялась она и её взгляд заметался, видимо ища за моей спиной кого-то кто мог подсказать, что же делать, — последняя дверь справа, — решилась она.
— Спасибо, — я спокойным шагом пошел в указанном направлении, хотя хотелось бежать
Зайдя я прикрыл дверь и застыл. Девушка лежала на кровати, к ней тянулись щупальца капельниц и проводов, рядом мерно пикал какой-то агрегат. Дело плохо, переломы лечат без таких вещей, значит всё серьёзнее. Я сделал шаг к кровати. Ася лежала, закрыв глаза, лицо её было расслаблено, в который раз подумал: «Девчонка же!». Я стоял и рассматривал её, подмечая то тут, то там черты, которые унаследовала Хоуп, хоть девочка и была сильно похожа на меня, на мать она тоже была очень похожа. Я ещё приблизился к лежанке. Нестерпимо захотелось коснуться её, но я сжал кулаки, нельзя будить, ей и так хреново, а тут я, со своей кашей в голове. Неожиданно девушка открыла глаза и посмотрела на меня: