— О боже нет! — застонала она, закрыв глаза рукой, — Только не это! Пожалуйста не надо! Я не могу больше! Нет!
Такой реакции я честное слово не ожила:
— я сейчас уйду, — произнёс ошарашено.
— Это ты? — девушка посмотрела на меня раздвинув пальцы, — это правда ты? — почти шепотом повторила она.
— Ну…да, — я не понимал её поведения, оно меня немного напрягало. Может она сошла с ума?
— как хорошо, — вздохнула Ася с явным облегчением, — я думала это опять галлюцинация, — я поднял бровь, может пора звать врача? — когда ты…когда тебя убили…когда я думала, что ты умер, мне начали мерещится твои глаза. Они смотрели с ненавистью, с обвинением, не передать словами как мне было плохо от этого взгляда, он выворачивал душу, хотелось в петлю лезть. Я только одним могла отвлечься — идти в бой, тогда я их не видела. Что страшнее я не знаю, то ли сойти с ума, то ли погибнуть. До сих пор не знаю…я думала, что это опять… как хорошо, что ты пришел, — она закрыла глаза, я прислонился к стене и смотрел на неё.
Как же должно быть плохо от потери любимого человека, если единственный выход, чтобы не думать об этом — идти на смерть. Девочка…бедная девочка… в груди всё сжалось, от той тоски в её голос, когда она говорила. Я уже подумал, что она заснула, когда девушка заговорила вновь:
— Герман, — она надрала полную грудь воздуха, — извини, Ноун, — со свистом выдохнула она, — я ничего от тебя не жду. Ты ничего не обязан ко мне испытывать. Мне вполне хватит того, что я знаю — ты жив, ты есть на этом свете и я могу тебя увидеть в любой момент, когда мне захочется. Ты волен строить отношения с кем захочешь, — произнесла она, не открывая глаза.
— Чёрт, Ася, — я нервно заходил из угла в угол, — что ты мне тут прилюдную дыбу для своей души устраиваешь. Я не хочу ни с кем строить отношения, я никого не могу любить. Как ты не понимаешь? Единственная женщина, которую я люблю это Хоуп. Просто секс — это ничто, это путь к вакууму, я туда не хочу.
— я тебе совсем неприятна?
— Да причём тут это, — я начал потихоньку закипать, — ты красивая женщина и на физиологическом уровне я от тебя без ума, но это всё что я могу дать. Это жестоко понимаешь? Мучить любящую женщину только физиологией? Это не честно если хочешь. Я не могу так поступить с тобой, ты же мне не чужая, это я тоже чувствую, но я тебя не люблю, — я сказал это, сказал то что было в душе. Поймёт ли?
— я ничего от тебя не прошу…
— Но ты ждёшь. Я вижу это по твоим глазам, по тому как ты смотрела на меня тогда.
— Да мне сложно, но я от тебя ничего не жду. Если ты будешь мне просто другом, я буду очень счастлива.
Я пододвинул стул к кровати и сел. На зелёной простыне рука Аси к которой тянулись провода капельницы выглядела совсем бескровной. Повинуясь какому-то порыву, я положил её ручку в свою большую ладонь и погладил прохладную кожу.
— ты сбежала…ты сбежала и потащила кучу людей на смерть чтобы не мешать мне строить личную жизнь…дурочка…расскажешь, что с тобой?
— жить буду, а остальное ерунда, — как-то сонно ответила девушка.
— ерунда, как же, — я как завороженный продолжал пальцем гладить её руку.
28/09/16
22
От моего, можно сказать, медитативного занятия, поглаживания руки спящей девушки, отвлек появившийся на пороге Ли. Он мрачно окинул взглядом идиллическую картину и скрипнул зубами:
— Если эту после ваших посиделок опять куда-то понесёт я тебя своими руками удавлю.
— А ты, если понесёт, ко мне приходи, вместе сподручнее останавливать, — я вернулся к созерцанию Аси. Девушка улыбалась во сне, будя во мне какую-то щемящую нежность, словно маленький котёнок. Это было странно. Может я соврал на счёт любви, может она права, и я вспомню то, что чувствовал к ней? А может научусь заново?
— Слушай, что тебе надо? — злобным шепотом поинтересовался помощник, — ты уж определись со своим отношением, а то её штормит от бесконечного счастья, до чёрного отчаянья.
— что с ней? — проигнорировал я наезд. Я его понимал, я бы, наверное, так же наезжал, окажись, не приведи господь, на его месте.
— ножевое в бок, пуля под лёгкими на вылет, огромная потеря крови. Эта дура на передовую полезла! Я-то уж думал отучил её от этого! Она боец хороший, но ей везёт как утопленнику, вечно на её пути кто-то кто превосходит по силе и ловкости, как она их заваливает, для меня загадка, — говоря это Ли мерил шагами комнату, он отвлёкся от желания удавить нас вместе с Асей, её за то, что непослушная, меня из-за того, что «девочку мучаю». Я был уверен, он про себя так её и называет, и мне это не нравилось. Как будто она была моей девочкой. Но это же не так! Я аккуратно сжал ладошку девушки. Не моя? В голове и в сердце бушевал сумбур.
— Это что за демарш был на отбор? — переключился Ли, — Ты со словами по аккуратнее.
— А что вы их бракуете словно скот?
— А что по-твоему надо под пули пускать человека, которому не дано? Накушались его, вот по сюда, — он резанул ребром ладонью по горлу, — Тэкео вон брал всех, кто ружо держать может и в бой рвётся их вон и передавили всех как кутят. Двадцать человек ноги унесло, из двухсот прошу заметить.
— А у неё значит склонность есть, — я поправил прядь, упавшую на лоб Аси.
— Есть, — тихо сказал Ли, — мы с тобой её так натаскали что у неё всё есть, а то чего не было с лихвой компенсировала злость. Она, когда в себя тогда, полтора года назад пришла, пистолет потребовала. Не плакала не стенала, а стреляла. Ты уверен, что потянешь такую женщину? Ей всегда будет до всего дело, она будет лезть в любую драку если решит, что кому-то из её близких будет угрожать опасность. Ты уверен, что готов постоянно за неё боятся и молится чтоб её шальная голова её никуда не завел?
— А ты значит уверен в себе? — огрызнулся я.
— Я могу быть уверенным в чём угодно, она мой соратник, мой друг, но не моя женщина и ребёнок у неё не от меня.
— То есть это всё, что тебя останавливает? — внутри уже клокотала не злость, а бешенство, только то что, если я уберу руку девушка может проснутся не давало мне схватить его за грудки поговорить с ним по-мужски. Не так как тогда в камере, а на равных.
— Если б меня это останавливало, я не был бы рядом. Я ей ничего не дам кроме дружбы. Я давно похоронил все чувства, которые у меня могут быть к женщине. С ними ты очень уязвим, с ними ты не просто знаешь, что такое страх, он всегда и неотступно с тобой, — Ли говорил тихо, даже немного зло, но от того что он говорил, окатывало ушатом холодно, — я слаб. Я так не могу.
— А за друзей ты не боишься?
— Боюсь. Но это другой страх, с ним легче живётся, — мужчина открыл дверь и уже выйдя обернулся, — у меня есть только один друг — она. И тех, кто её будет расстраивать буду рвать почище чем тузик грелку. Запомни это и никогда не забывай, — он тихо прикрыл дверь и ушел.
Я посмотрел на спящую девушку. Кто же ты для меня? Я отлично понимал Ли, я знал о чём он говорит, но я тоже не готов дать больше чем дружба. Не из страха, просто не мог. А мог ли когда-то? На что я готов ради неё? Я вспомнил как её избивали в центре. Я был готов пожертвовать многим ради незнакомой девушки и пожертвовал если б не Хоуп.
Ушел я только когда Ася проснулась, мы больше ни сказали друг другу не слова, она лишь улыбнулась, открыв глаза и увидев меня, я улыбнулся в ответ и ушел. Итак, я откровенно прогулял полдня, бросив своих учеников на Никича. Надо было сходить к нему извинится. Мужчина похлопал меня по плечу и хмыкнул:
— Дело молодое, — я не стал ему ничего объяснять, да и к чему.
Вечером я совершил ещё один непонятный мне поступок, после ужина нашел Мелису и забрал у неё Хоп. Девочка радовалась, щебеча «Папа» эти слова бальзамом ложились на моё сердце.
30.09.16
Но мне хотелось поделится этим с ещё одним человеком. В коридорах больницы уже приглушили свет, на посту сидела другая медсестра, она окинула меня недовольным взглядом: