Выбрать главу

Выстрел оглушительно ахнул в скалах, ствольная коробка пистолета отлетела назад и застряла — кончились патроны, а в желобе ватервейса во вспышке голубоватой искры хлопнуло, с тихим шипением взметнулся бесцветный, чуть заметный в сиянии дня колючий столбик жаркого огня, мигом всосал в себя радужно-жирную лужицу — и исчез.

Кузьменко диковато огляделся, глаза его сделались бесцветными. Старшине стало холодно; Сэнди отступил назад, когда капитан подбежал к поставленному бессмысленно на попа вскрытому патронному ящику-«цинку», коих валялось тут без числа, сунул пистолет в кобуру, сощелкнув деловито-привычно ствольную коробку (тут только Попов сообразил, что не Сашкиных глаз он испугался — испугался выстрела! Патрон, оружие сработали; что это значит, что изменилось?), и ударом ноги опрокинул ящик, с грохотом вывалив из него до красноты проржавевшие патроны.

— Ведра есть! — объявил он лихорадочно. — На пожарных выгородках в машине и на щитах на полуюте. Сюда наставим таких вот «цинков», натаскаем ведрами горючку сюда и шлангами спустим вниз.

— А шланги? — нарочито тихо спросил старшина. — Их же нету?

— Натаскаем опять ведрами. Ну? — капитан облизнул сухие растрескавшиеся губы. — Чего ждем? Вперед, орлы. Впер-р-ред!

— Мы ж год эти анализные баночки таскать будем, — Сэнди насупленно глядел исподлобья.

— Есть другие предложения? Нету? Митинг закрыт. Кто торопится, может работать быстрее. Имеет право.

— А нам, выходит, теперь спешить некуда? — странно пробормотал под нос старшина.

Капитан выдержал паузу и отрубил:

— Да. Некуда. Нам спешить теперь именно некуда.

— Как богам?

— Да. Как богам. Ты же знаешь: у богов впереди — тоже вечность.

И Сэнди тихо ахнул…

Жаркая духота, отравленная парами бензина. Раскаленный металл над головой. Тяжкое нервное напряжение. Какое-то электричество, словно пронизывающее насквозь. Свирепая нервозность капитана, который подгонял не их — себя подгонял, подстегивал, будто боялся какого-то черта, спрятавшегося у него в кармане.

Сэнди стоял на сливном вентиле — как самый молодой, относительно слабосильный, и к тому ж в самом начале работы он, спускаясь в твиндек с двумя ведрами в руках, ухитрился-таки сорваться с трапа и с адским грохотом и руганью свалился в самый низ. Теперь он прихрамывал, без конца тер и мял ушибленную ногу и, как ограниченно («и умственно» — не удержался капитан) годный, был определен на «раздачу пива».

Попов таскал наполненные ведра до верхней площадки трапа, Кузьменко вытягивал их веревочным концом с «кошкой» на верхнюю палубу и выливал в опорожненные «цинки», выстроенные плотными рядами, — благо, этого добра хватало тут с избытком.

Через час все трое умотались. Через два их неудержимо тошнило от бензиновой вони. Но через три все ящики, ведра, какие-то ржавые банки из твиндека, дюралевые пищевые бидоны и помятая, исколотая, похабно голубенькая ванна, о которой случайно вспомнил Кузьменко и которую они тут же втроем вместе с дверью вынесли из каюты капитана этого судна («Ломать — не строить!» — с этим заявлением Кузьменко они спорить не стали, и попросту своротили ванну, как челюсть, ломиками и топором, найденными в шхиперской кладовой), — все было до краев заполнено прозрачненьким, чистеньким, замечательно пахучим бензином.

Закончив этот этап, они выбрались наверх, уселись на сквознячке рядком спинами к фальшборту, и тут же Сэнди заорал так, что все сразу подскочили. Оказывается, он налег мокрой спиной на сталь борта и едва не ошпарился: пот чуть не закипел в ткани рубашки.

— То-то, — назидательно прокомментировал Кузьменко. — Тут тебе не Америка. Тут думать надо.

— Да? — устало окрысился Сэнди. — А там, где мы, думать не надо? И если надо, то где? А?

Капитан поглядел на него, отер пот и согласился:

— Да. Действительно. Извини, малыш. Больше не буду.

Сэнди вытащил из нагрудного кармана скользкую от пота пачку сигарет, капитан услужливо щелкнул зажигалкой, Сэнди затянулся — и тут же глаза его полезли на лоб, его подкинуло и согнуло в бублик в приступе рвоты.

— Вот теперь ясно, почему на заправках запрещено курить, — Кузьменко одобрительно пронаблюдал, как Сэнди справился со взбунтовавшимся желудком. — Во. Молодец. Передохнем — займемся шлангами. Или — ну их?