— А я знаешь, чувствую себя не очень уютно после этих снов, — признался Роберт.
Она перевела на него глаза
— Ничего, когда-нибудь привыкнешь Только надо как следует поразмыслить над этим.
Невольно Роберт покачал головой. Почти содрогнулся. Удивленный, он взглянул на ее юное лицо.
— Когда я поняла насчет смерти, — продолжала Дженни, — я стала смотреть на мир совсем по-другому. Грег считает, что мысли о смерти нагоняют на меня тоску, но он ошибается. Я просто не люблю, когда люди говорят о смерти с ужасом, как это всегда бывает. Понимаешь? А после того, как мы с тобой познакомились, я благодаря тебе опять стала смотреть на мир иначе, только гораздо радостнее. Взять, например, банк, где я служу. Раньше мне все казалось там бесцветным и скучным. А теперь все изменилось Все стало веселым. Все мне дается легче.
О, кто-кто, а он знал это ощущение! Когда влюблен, все в мире сразу расцветает. И сухие деревья вдруг оживают и словно начинают петь. Дженни так молода. Теперь она заговорила о Достоевском, и Роберт слушал ее вполуха, стараясь придумать, как бы прекратить всю эту историю безболезненно. Он понимал: их разговор привел только к тому, что она потянулась к нему сильнее прежнего. Роберт ходил по комнате, пока Дженни рассуждала о «судьбе» и о «вечности», похоже, она верила в жизнь после смерти — и вдруг он решился и прервал ее:
— Дженни, все, что я говорил, сводится к одному: нам с тобой больше не надо видеться. Прости меня, но это так.
Лицо ее сразу приняло трагическое выражение, углы большого рта опустились, и он пожалел, что выпалил все так резко, но что было делать? Засунув руки в карманы, он мерил шагами комнату.
— Тебе неприятно со мной? — спросила Дженни.
— Приятно. Но нам нельзя видеться. Мне приятно думать, что ты счастлива. Это ты можешь понять? Когда я смотрел на тебя через окно в кухне, мне нравилось думать, что ты счастлива, что у тебя есть жених и скоро ты выйдешь замуж, вот и все. Зря мы с тобой познакомились и зря… — Он не стал продолжать Ему хотелось, чтобы она ушла. Он обернулся, услышав, что Дженни встает с дивана.
— Во всяком случае, я хочу тебя поблагодарить за одну вещь, — сказала она — за то, что ты помог мне понять, что я не люблю Грега и мне не следует выходить за него. Большое тебе за это спасибо.
— Не думаю, что и Грег будет мне благодарен.
— Ничего не поделаешь Уж что есть, то есть, как ты сам сказал, — она попыталась улыбнуться. — Так что до свидания.
Роберт провел ее до двери. Дженни достала из шкафа пальто и надела его, не дав ему помочь ей.
— До свидания.
Она сразу ушла. В комнате опять стало пусто.
7
— Скажи, Джен, где он живет в Лэнгли? — допытывался Грег. — Я раздобыл его телефон и хочу узнать адрес.
— Вот и спроси у него. Если захочет, он тебе скажет.
— Вряд ли захочет. Это мне нужно, а не ему.
Дженни нетерпеливо вздохнула и посмотрела через плечо, нет ли поблизости мистера Штоддарда. Шеф не любил, когда служащие вели личные разговоры по телефону, и она объясняла это Грегу много раз.
— Грег, я не могу больше говорить.
— Но имею же я право узнать адрес и встретиться с человеком, раз мне нужно.
— Не знаю, как ты умудрился так распалиться за двадцать четыре часа! Ведешь себя, как ребенок.
— А ты, как трусиха, Дженни. Вот уж никогда не думал. И мистер…
— Говори, что тебе угодно. Мне все равно, — она повесила трубку.
«Наверно, Грег в Риттерсвиле, — подумала Дженни, — он всегда заезжает туда днем в понедельник в городскую аптеку и в аптеку в торговом центре». Конечно, если Грег позвонит Роберту в половине шестого или в шесть, когда Роберт вернется с работы, тот заверит его, что они с Дженни больше не увидятся. Дженни не хотелось сообщать об этом Грегу самой. Грег сочтет себя победителем, а Дженни была убеждена, что после своего безобразного поведения он ничего подобного не заслуживает — да и велика ли победа? Все равно отношение Дженни к Грегу, не говоря уж о ее чувствах к Роберту, нисколько не изменится.
Теперь ей придется снова пересчитывать деньги в ящике, который стоит у нее на столе, потому что она не отметила, сколько купюр сосчитала, когда Стив позвал ее к телефону. И Дженни принялась опять считать пятисотдолларовые банкноты.
— Бу-у-у! — воскликнул Стив, обнимая Дженни сзади за талию. — С кем это я тебя застукал?