— Вот это да! — заулыбался и Джек. — Ну, теперь-то все выяснится. Полиция его быстро отыщет. Они обязаны. А кто тебе звонил из Нью-Йорка?
— Мне не хотелось бы его называть. Понимаешь, он довольно крупная фигура. И не желает, чтобы его имя появилось в газетах.
Джек кивнул.
— Так он что, случайно увидел Уинкупа? Или как?
— Не знаю. Но уверен, на него можно положиться.
— Сейчас же позвоню Бетти и расскажу ей, — обрадовался Джек.
После десяти Роберта позвали к телефону. В это время он сидел в кабинете Джаффе на совещании с главным инженером. Заглянула Нэнси и сообщила что ему звонят. Роберт, зная что Джаффе не терпит, когда прерывают совещание, попросил Нэнси узнать, кто его спрашивает, и передать, что чуть позже позвонит сам. Нэнси вышла, но через минуту вернулась:
— Говорят, очень срочно.
Роберт извинился и, увидев, как нахмурился Джаффе, смутился. Было ясна что звонят из полиции, и так же ясно, что Джаффе это понял.
Звонил Липпенхольц.
— Мистер Форестер, мы связались с «Гербом Сассекса» в Нью-Йорке, и их описание Джона Грешема соответствует, — ровным спокойным голосом доложил Липпенхольц, — то есть оно сходится с приметами Уинкупа.
— Прекрасно. Как по-вашему, нью-йоркская полиция вообще-то ищет Уинкупа? И если ищет, то достаточно ли тщательно?
— Они ищут, — ответил Липпенхольц — но то, что мы узнали, еще не доказательство, мистер Форестер. Если бы вы сообщили нам имя вашего знакомого, который…
— Я уже объяснял кому-то из ваших, что мой знакомый просил не называть его.
— Даже если мы пообещаем не упоминать о нем в газетах?
— Да, даже тогда.
Липпенхольц крякнул.
— Это никак не связано с вашей женой? С вашей бывшей женой?
— Не имею представления! Нет, не связано.
Липпенхольц снова крякнул
— Мистер Форестер у нас для вас плохие вести. Наверно, вы еще ничего не слышали. Или уже знаете?
— Нет. Что такое?
— Сегодня около восьми утра Дженнифер Тиролф нашли мертвой…
— Дженни?
— Она приняла слишком много снотворного. Утром молочник обнаружил ее на лужайке за домом. Доктора говорят, что смерть наступила часа за три-четыре до этого. Она оставила записку.
— Господи! — проговорил Роберт. — Я пытался дозвониться до нее вчера вечером около… около…
— Хотите, я прочту записку?
— Да
— «Дорогой Роберт! Я люблю тебя Сейчас гораздо больше, чем раньше, и по-другому. Теперь я понимаю тебя и все вообще, — бесстрастно читал Липпенхольц, — Я только недавно догадалась, что ты означаешь смерть, во всяком случае, для меня. Это судьба. Сама не знаю, рада я или огорчена, но знаю, что должно случиться…»
— Вы об этом что-нибудь знали, мистер Форестер?
— О чем?
— О том, что она пишет? Когда вы видели ее в последний раз?
— В понедельник. В понедельник вечером.
— Как она себя вела?
— Она казалась подавленной, пожалуй, так. Сказала, что не хочет больше со мной видеться.
— Почему?
— Не знаю, разве что… разве что… она тоже начала думать, будто я… убил Грега.
— Что-то вы слишком запинаетесь, мистер Форестер. Во всяком случае, в ванной обнаружено три пустых пузырька. Вам известно, откуда у нее взялись три флакона секонала?
— Ну-у, один она унесла у меня. Как раз вчера вечером я хватился, что снотворного нет. Решил, что куда-то засунул. Этот флакон она мне сама достала. Сказала, что у своего доктора. Наверно, оттуда же у нее были и остальные два.
— На этих флаконах нет ни номера рецепта, ни фамилии врача. Флаконы довольно большие, вроде тех, что развозил ее приятель, и мы полагаем, что они именно такого происхождения.
— Да, скорей всего, — машинально согласился с ним Роберт. Какая теперь разница, откуда флаконы, подумал он, вспомнив, что на его пузырьке тоже не было сигнатуры. Почему он тогда не спросил об этом Дженни?
— И вот еще что весьма любопытно, мистер Форестер, Сузи Эшем говорит, что Дженни Тиролф рассказывала ей, как вы познакомились. Оказывается, вы подглядывали в окна ее дома Это правда?
— Да, — сказал Роберт.
— Почему вы раньше в этом не признались? А? Как вы это объясните, мистер Форестер?
— Никак.
— Никак?
Роберт повесил трубку. Опустив голову, он направился в чертежную и стукнулся лбом о распахнувшуюся в обе стороны стеклянную дверь. Навстречу шла Нэнси. Роберт отступил в сторону.