— Что показала экспертиза?
— Биохимический анализ зубного налета свиньи определил наличие в нем гниющего белка муцина, фермента амилазы, а также следы алкоголя и никотина, что, согласитесь, весьма подозрительно в отношении свиньи. Микробиологический анализ установил присутствие колонии гонококков, с дюжину бледных спирохет в поле зрения, возбудителя так называемой «травопольной горячки» и несколько ничем не примечательных дафний, что указывает на…
— Послушайте, Робертс! — перебил босс. — В гробу видал я ваших дафний с горячей травой — здесь вам не малайская кухня, а разведывательное управление!
— Радиологический тест определил: уровень радиоактивности налета в пределах нормы. Это говорит о том…
— Можете не договаривать! — побагровел босс. — Это указывает лишь на то, что вас, Робертс, пора списывать. Какого дьявола вы послали 6407 именно в эти пресловутые Новые Дышла? С таким же успехом вы могли его сбросить в «Роллс-Ройсе» над Рио-де-Жанейро. Не столь накладно, по крайней мере. Вы свободны, Робертс.
Это означало, что хлопоты мистера Робертса возвелись в квадрат. Он много думал над провалившейся затеей, но все было бессмысленно, пока не восстановлена связь с 6407.
Решив хоть как-то отвлечься, Робертс подался в небезызвестный коктейль-бар Бружины Стружицкой. Там его ждал сюрприз: Беви, любимая дочь, интеллигентная девочка, недавно окончившая колледж, к немалому изумлению отца, выбрала столь экстравагантную работу. (Движение протеста приобретает порою в Штатах самые неожиданные формы.)
— Чем ты здесь занимаешься? — так, ради приличия, поинтересовался отец.
— Протестую против гонки вооружений, инфляции и роста преступности. Тебе этого мало?
— Подобный протест гонка вооружений может и не выдержать, доченька.
Робертс в общих чертах поведал о своей неудаче. Беви нахмурилась. Сидя у стойки, она потягивала коктейль. В полутемном баре медленно лились звуки блюза.
— Папа, — внезапно очнулась она, — я, кажется, знаю, что нужно делать! Ты подыграешь своему боссу на все сто. Джимми, подойди к нам!
Перед ними стоял атлетического сложения негр-вышибала.
— Вот кто поедет на выручку твоему человеку! — восторженно воскликнула она.
Робертс начал понемногу догадываться.
— Вы отправите его в Африку, — лепетала Беви, — предварительно снабдив документами на имя бедного радикала-африканца, который стремится получить образование в Советах, ну и…
— Ты моя прелесть! — воскликнул Робертс. — Отличная мысль! Но согласится ли мистер повысить свое образование в… Советах?
— Для мисс Робертс я готов повышать образование хоть в самой преисподней! — обрадовался вышибала (расовая дискриминация обошла стороной бицепсы темнокожего детины).
Итак, за мирной беседой в небезызвестном коктейль-баре созрел еще один план, благодаря которому удалось… Но не станем забегать вперед, а вернемся к Джону Филдсу.
— Ну-с, где этот коверный эксцентрик?
Шпион ощутил прилив сил и энергии, но мало представлял, как надо применить их во время операции. Филдс встал у операционного стола, где лежал сладко спящий Максим Борисыч.
— Начнем! — твердо сказал он.
— Давно пора, — вздохнул ассистент.
— Не перевелись еще наглые люди, — поддакнула медсестра. — Вам дать перчатки?
— Не надо. Я с мерзавцем разделаюсь голыми руками.
Наступило неловкое молчание.
— Понимаю, Максим Борисыч, вы не в своей тарелке, — заметил ассистент, — но асептика и антисептика, мне кажется, должны быть выше личных счетов…
— Скальпель! — скомандовал Филдс.-…Возьмите сами. И, сделайте такое одолжение, разрежьте больного.
Молчание.
— Вот ведь довели человека… — прошептала медсестра.
Тишина.
— К-как… я его разрежу? — спросил подавленный ассистент.
— Что значит — как?! Вы кто — мясник или, извините за выражение, хирург?
Ассистент сделал надрез.
— Неплохо! — вскричал Филдс, почувствовав себя настоящим хирургом. — Смелее! Перед вами пузо человека, бросившего тень на медицину, — так чего же вы ждете?
— А вы? — спросил ассистент.
— В самый ответственный момент. А впрочем, вас, молодежь, необходимо постоянно натаскивать… Ну-с, так, дайте-ка я войду в полость. Гм, какая странная селезенка. Вы когда-нибудь встречали такую странную селезенку?
— Это… в некотором роде, двенадцатиперстная кишка, — отозвался ассистент. — Зачем вы тащите на себя отдел тонкого кишечника?!
— Этот отдел мне не внушает большого доверия, — сморщился Филдс. — Вы посмотрите, сколько здесь всего, нет, вы посмотрите внимательно, — отдел следует вдвое сократить. Совесть реаниматора подсказывает мне: не сократишь, Борисыч, отдел, сократят, Борисыч, тебя!
Все вопросительно уставились на Филдса.
— Да, да, я не оговорился. Заместо него мы вживим вот эту резиновую трубочку, даже можно ту, что поменьше. Без экономии средств наша работа превратится в халтуру.
— Но эта трубочка, простите, катетер! — не выдержал ассистент.
— Вы, молодой человек, еще ходили в штаны, когда я вынашивал идею замены катетером блуждающей брыжейки, тонкого отдела и еще кое-чего. Но это — для диссертации.
Операционную наполнил неодобрительный ропот ассистента, наркотизатора и медсестры.
— Через такой заменитель не пролезет даже сметана! — в сердцах воскликнул ассистент.
— А мы посадим его на строгую диету. Станет возражать — дадим успокоительные капли. Станет кашлять — предложим микстуру от кашля для пожилых женщин. И вообще, какого рожна мы пререкаемся?! У нас впереди еще желудок с камнями и грыжей! Работайте!
Ошарашенный ассистент принялся рывками оперировать ни в чем не повинного коллегу. Филдсу настолько понравилась сноровка и умение ассистента, что, оттолкнув медика, он сам взял какой-то замысловатый инструмент и с его помощью попытался разобраться в строении брюшной полости ничего не подозревающего Максима Борисыча. Шпион воскрес от счастья! Теперь Филдс, как малый ребенок, получивший в подарок новую игрушку, хватал различные штуковины и шуровал ими во чреве «коверного эксцентрика». Когда агент 6407 немного притомился, он выдернул иголку с ниткой из халата рядом стоявшей медсестры и кое-как заштопал отверстие, отделяющее тонкий кишечник Максима Борисыча от внешнего мира.
— Уф, кажется, с одним покончено! — радостно отдуваясь, сказал он. — Следущий!
Следующим в коллапсе оказался ассистент. Недалеко от обморочного состояния находилась и медсестра, которая, тихо раскачиваясь, тараторила: «Господи, Господи, как я буду отчитываться? Весь инструментарий зашит в животе, зашит в животе…» Наркотизатор с отрешенным взглядом жевал катетер… Оценив ситуацию, Филдс быстро скинул халат Максима Борисыча, которому он искренне сочувствовал в эту минуту, и… был таков.
А на следующий день по городу М поползли слухи о бесовщине, вселившейся в опытного хирурга, выпотрошившего у тяжелого больного все внутренности и заместо них вживившего операционный стол. И все во имя никому не нужной диссертации.
Джон Филдс сделал удивительный вывод: если поэтами рождаются, то шпионами и хирургами — становятся.
НЕГР С ПОЛУОСТРОВА КАКТУСЯЧИЙ
Коля Курчавый жадно затянулся бычком папиросы и, ударив по струнам гитары, с хрипотцой продолжил:
Воровская «малина» гудела с беспробудного похмелья.
— Слышь, Филя, — отложив гитару, сказал Коля Филдсу, — если Савка Новиков скажет хоть одно лишнее слово — я этого штымпа по стенке размажу.
— Кореши! — подсел к ним один из завсегдатаев «малины» по кличке Кузя Чих. — Есть верное дело. Сберкасса в проезде Бакшишева. Выручка поровну.
— Сколько? — спросил Коля.