Выбрать главу

— Если можно быть в восторге от рукописи, которую повертел в руках.

— Не важно. Это в его стиле — быть ментором начинающих дарований.

«В его стиле кинуть хоть кого, как только исчезнет личный интерес,» — подумал Дмитрий, а вслух сказал:

— Спасибо, что позвонили.

Доцент еще поболтал о какой-то чепухе и повесил трубку.

Затем звонила Катя по мобильному из Журавлихи. Весть о смерти священника застала ее в машине по дороге к бабушке Лизе, что привело девушку в мистический ужас, и даже врач, которого она везла, не смог ее утихомирить.

— Баба Лиза совсем больна, — сбивчиво повторяла Катя. — После укола она вроде успокоилась, но смотрит вокруг какими-то страшными глазами. Бедная Лиза!.. Вообще, так хочется уехать, чтобы все позабыть и начать новую жизнь…

…Вторая бутылка коньяка окончательно свалила Дмитрия Филдина. Сон его изобиловал нескончаемыми бегствами от уродливых чудовищ, медленно, но неотвратимо настигавших его, куда бы он от них ни кидался, за какой бы надежной дверью ни прятался. Проснувшись ночью, весь в липком поту, он широко открыл глаза, стараясь уйти от навязчивых кошмаров, однако и при свете торшера ему казалось, что по углам, затаившись, сидят его вечные преследователи, готовые разом сорваться с места, как только погаснет свет…

Он вспомнил о совете психотерапевта и, даже не прочитав аннотацию, проглотил пригоршню каких-то импортных пилюль. Что было потом — трудно себе представить, это состояние невозможно передать словами! Если сказать кратко, его будто невидимой силой притянуло к потолку, затем опрокинуло вниз головой на пол и, неимоверно тряхнув, кинуло в туалет одновременно с неукротимой рвотой. Пробормотав, что больше в рот не возьмет спиртного, Дмитрий, опустив голову к унитазу, просидел так до самого утра, содрогаясь от неимоверного озноба…

Утром все повторилось: головная боль, аспирин, холодный душ и снова коньяк. По телевизору ответственный чин ФСБ анализировал трагическую смерть отца Алексея, ее возможные мотивы и предположительных исполнителей. По его версии то было делом рук убийцы-одиночки, психически больного человека, маньяка, которому отец Алексей, скорее всего, чем-то досадил. Сейчас людей с расшатанной психикой — великое множество, кто это станет отрицать. Врагов у священника, насколько известно, не было. Коммерцией святой отец не занимался. Да, он баллотировался в Госдуму, но позвольте, теперь туда стремится каждый второй, кто считает своим долгом верой и правдой послужить великой России. Конечно, большая политика для неподготовленного человека сложна и даже чревата опасностью, рискуют все, кто туда идет. Однако эта трагедия напрочь лишена политической окраски, здесь нет никаких сомнений. Как нет сомнений и в том, что убийца в самое кратчайшее время будет найден, у следствия есть прямые и косвенные улики на этот счет. В общем, убийство хоть и загадочное, однако совсем не сложное с точки зрения компетентных органов. Разберемся…

Раздался звонок в дверь. От неожиданности Дмитрий замер — обычный звонок в дверь привел его в замешательство. Он нерешительно открыл. Молодой человек, стоящий на пороге, кого-то ему напоминал. Очутившись в передней, мужчина приятно улыбнулся и пригладил волосы:

— Получается, не прошло и двадцати лет, — сказал он, — как старые друзья встретились вновь!

— Простите, мы знакомы?

«Вот что значит алкоголь, — досадовал Филдин. — Напрочь отбивает память. И вид у меня, наверное, соответствующий. Как все некстати!»

Глаза у молодого человека заблестели, во взгляде появилось нечто чертовски озорное:

— Как поживает фирма «Петр и орава»? — весело спросил вошедший и для пущей схожести даже поковырял в носу. — Теперь узнали?

— Разрази меня гром, — воскликнул хозяин, — если вы не хулиган Петя!? Мне это снится?

Молодой человек рассмеялся:

— Полагаю, что нет! Но звать меня уже не Петя, а Питер. Я — гражданин США.

— Поздравляю. Чем же вы теперь, Питер, занимаетесь?

— По крайней мере, уже далеко не тем, чем занимался в юности. Не возражаете, если мы пройдем в комнату?

Извинившись за беспорядок, Дмитрий пропустил Питера вперед:

— Не обращайте внимания на бардак. Мне даже принимать вас неловко…

— Пустяки, — ответил гость и, смахнув со стола кучу мусора, поставил бутылку виски «Белая лошадь» и рядом с ней положил деликатесы в вакуумной упаковке. — А это чтобы смягчить неловкость. Нормально?

Филдин совершенно не хотел есть, тем более пить, но, решив соблюсти правила приличия, пригубил виски и пожевал кусочек ветчины. Однако Питер, видно, проголодавшись с дороги, без тени смущения умял почти всю закуску и опустошил половину бутылки:

— Теперь и побеседовать хочется…

Закурив сигарету, он рассказал бывшему шефу о своей, в общем-то, беспроблемной судьбе: сначала детская колония, затем, после небольшой передышки, снова зона, потом удачная женитьба на вдове нового русского, собственная фирма, купленное высшее образование, жизнь в Штатах, взлет карьеры крупного финансового администратора, ну и, кажется, вроде все. Для начала совсем неплохо. Да! Плюс работа на одну спецслужбу, так, ради «крыши». Фортуна благоприятствует. Пока, по крайней мере.

— С умилением вспоминаю прошедшие годы, нашу с вами совместную деятельность, — продолжал Питер. — Вот уж горячие были деньки! И смешные, если взглянуть со стороны. Кажется, еще совсем недавно мотался по дворам в своре отчаянных мальчишек и вот, — сейчас я преуспевающий бизнесмен, человек, сделавший сам себя. Не без вашей, разумеется, помощи.

— А что супруга?

— Упаси Господь! Мы развелись, как только я встал на ноги и остались довольны друг другом. У этих женщин в голове неразбериха, с ними сложно.

— Как вы меня нашли?

— О! Вы отлично выглядите.

— Я в том смысле, каким образом отыскали?

— Это не составило труда, поверьте. Кстати, одна наша общая знакомая просила передать вам привет.

— Какая именно?

Питер лукаво сощурился:

— Старая любовь не ржавеет — таков закон природы.

— Вы меня интригуете.

— Отнюдь!

— Если, как вы говорите, это наша общая знакомая, то, насколько мне не изменяет память, таких знакомых у нас попросту не было.

— Ошибаетесь, — улыбнулся Питер. — А очаровашка Мери, например?

— Вы не могли даже знать о ней, шляясь по дворам.

— А, к примеру, Линда Грейвс?

— Откуда вам известно ее имя?!

— Мне много чего известно, уважаемый…

Питер посерьезнел, сразу сделался каким-то отчужденным, блаженное настроение внезапно улетучилось вместе с хмелем.

— В каком бизнесе вы работаете? — поинтересовался Филдин. — Берусь угадать с первой попытки.

— Попробуйте.

— В шоу-бизнесе.

Гость уставился на него удивленными глазами:

— Как вы…

— Дорогой хулиган Петя, это — профессиональное. Пусть я болен и пьян, но то, что нарабатывалось годами, остается при мне по сей день.

— Хай класс! — воскликнул Питер.

— Именно так, — согласился хозяин и неожиданно для гостя опустошил оставшийся виски прямо из горла бутылки. — Выкладывайте про Линду, про себя, про вашу «крышу»… Только уговор: мозги не запудривать. К делу, молодой человек!

Питер, не ожидавший такого поворота, постарался придать беседе непринужденность и даже некоторую фамильярность:

— Когда в далекой юности, однажды обчистив ваши карманы, я несказанно удивился насколько вы небогатый субъект. Но, думал, уж к старости мой шеф будет не беднее Рокфеллера. Ваших организаторских способностей хватило б на многотысячную корпорацию, честное слово. Мне казалось, если даже наше дело сорвется, то уж вы, по крайней мере, найдете достойное применение своим талантам. Оснований так думать было вполне достаточно. И вот, насколько непредсказуемы наши судьбы! Мы снова вместе, и снова готовы на любые авантюры, на яркие, неожиданные ходы. Разве это не является доказательством того. что мы продолжаем жить? Что наш неспокойный разум в который раз бросает вызов сам себе, идет наперекор обстоятельствам и даже реальности? Это ли не доказательство самоутверждения таких людей, как мы? А на таких именно людях и держится мир!