Отпив пару глотков чистого как слеза самогона, он даже не поморщился, ощутив приятное тепло в желудке. Ну? Что теперь? Утренние дела закончены, доклады премьер-министра и министров-силовиков выслушаны, — в России пусть и не все хорошо, однако демократические реформы идут, борьба с преступностью продолжается, а после кризиса наметился даже некоторый подъем в экономике. Вот только эти скандалы насчет коррупции в президентских коридорах… Насколько они обоснованы? И откуда берутся подобные сведения? Вообще, кто-нибудь способен дать вразумительный ответ? Все отнекиваются, изворачиваются… Нескончаемая кремлевская карусель, кажется, так бесперебойно и вертится, сменяются премьеры, а фамилии министров просто не запомнить — мелькают, словно пролески за окном поезда. Газеты пишут, что народ разочарован, голодают пенсионеры, то тут, то там вспыхивают забастовки учителей и шахтеров. Он обещал всеобщее процветание и демократию, а кроме несметной тучи сановников всех мастей да полууголовных умников не обогатил никого. Конечно, лично он достиг всего, о чем мечтал: низверг культовый образ Ленина, поставил на колени коммунистов (правда, для тех из них, кто очутился в выборных структурах, не пожалел валюты — у этих и виллы, и «мерседесы», и все капиталистические блага). Но ведь известно, что русский народ терпелив! Сжав зубы и утерев слезу, он, то есть народ, молча «проглотил» кавказскую войну или, что еще больнее, полный обвал рубля… Но ведь народ, именно народ с таким воодушевлением избрал его президентом. Значит, даже если он и ошибался, то… во благо народа, во благо могучей и самой огромной страны — России!
Те проблемы нищеты, решение которых он поначалу взвалил было на себя, оказались неподъемным грузом — все трещало по швам, не сводились концы с концами, а безнадега и алкоголь косили ослабленных людей, не потерявших веру разве что в Господа Бога. Царь в России остается царем — один за другим сыпались указы, словно волны разбивавшиеся о бюрократизм местных чиновников. Кому на Руси жить хорошо? Причем, во все времена, при любом строе? ЧИНОВНИКУ! И только ему одному. Разве это не понятно? Чиновник правит Россией тихо, умело, спокойно и всегда именно так, как выгодно ему. Для него царский, то бишь президентский указ — не более, чем клочок бумаги, который, в зависимости от обстоятельств, можно трактовать то так, то эдак. А силу маленького человечка под названием «русский чинуша» — НИКОМУ и НИКОГДА не одолеть! Ужели это правда?..
Может, позвать своего первого помощника Бубликова да махнуть в баньку? Понежиться на пару, послушать анекдоты, вздремнуть… Потом, приятно очнувшись, опустить ноги в пушистые заячьи тапочки, выпить холодного тверского пива и подписать указ, который… давно хочется подписать. Но поймут ли? Когда Президент назначает своим первым советником по имиджу собственного сына, могут возникнуть всякого рода кривотолки. Да и шут с ними! Пускай судачат…
Он даже не сразу ощутил присутствие в огромном зале человека, которого все президентское окружение откровенно презирало и побаивалось — руководителя администрации Президента г-на Калашина. Этот субъект, в прошлом скромный инженер, теперь, благодаря протекции видных людей, вхожих в Кремль, достиг вершин власти. Обладатель мягкой застенчивой улыбки, Калашин имел огромное, если не сказать магическое влияние, как на самого Президента, так и на его приближенных. Ни один указ хозяина Кремля не проходил мимо рук этого тихого учтивого редактора и корректора, мягкого контролера президентских действий.
— Что у тебя? — спросил Президент.
Калашин извинительно улыбнулся:
— Нам нужен надежный человек, господин Президент.
— Для чего?
— Видите ли…
Здесь Калашин протянул Президенту ворох бумаг и, наблюдая, как глава государства, сморщив лоб, пробегает глазами листки, пояснил:
— Именно для того, чтобы финансовые дела и отчеты администрации стали общедоступны.
— Зачем?
— Ну, с целью придания нашей деятельности большего демократического вида и содержания.
— Ты можешь выражаться нормально?! — вспылил Президент.
Руководитель администрации осторожно взял бумаги из рук хозяина:
— Пришло время упорядочить кремлевские финансы. Генпрокуратура откопала кое-какие материалы по фирме «Оксимен», которая ремонтировала Кремль.
— Я хорошо помню директора, — заметил Президент. — Мы даже сфотографировались на память. Значит… генпорокурора надо менять!
— Вот-вот. Сейчас в Штатах развернулась беспрецедентная свистопляска насчет коррупции в Кремле. Упоминается и ваше имя.
— Ну, это, понимаешь, вранье.
— Конечно, вранье.
— Россияне… им не поверят.
— Да, но эту чушь подхватили все средства массовой информации. Надо принимать контрмеры.
— И принимай! Ты же знаешь, что нужно делать.
Калашин утвердительно кивнул:
— Мы с Шельмягиным подготовили распоряжение. Нужна ваша подпись. Вот оно…
Президент скользнул взглядом по листу бумаги, почувствовал что-то вроде одышки и подумал про себя: «Как некстати Калашин пришел. Сейчас бы еще сто граммов самогона». Вчитываясь в текст, вернее, пытаясь понять суть, он, по существу так и не разобравшись, промямлил:
— Зачем все это?
— Обстоятельства вынуждают.
— А… кто такой Филдин? Из МИДа или МВД?
— В том-то и дело, что ниоткуда.
— Как это?
— Долгий рассказ. Однако именно такой человек, как вы правильно заметили, из «ниоткуда», сейчас и нужен. Пожалуйста, подпишите, и я пойду.
— Нет, ты мне сперва объясни… — начал было Президент, но, вдруг махнув рукой, словно вспомнив о чем-то более важном, поставил размашистую подпись на документе:
— Держи меня в курсе, Калашин. Я, понимаешь, должен сам во все вникать.
— Разумеется, г-н Президент…
Оставшись один, глава государства открыл заветную дверцу и, пригубив самогон, удовлетворенно выдохнул. Крепкий, но пьется легко! Калашин и его люди знают, что делать. Они погасят эту шумиху насчет коррупции, должны погасить. Все так неустойчиво и зыбко. Вспомнят ли о нем потомки? А если вспомнят, то, каким словом? Одни — матерным, другие — ругательным, третьи… вообще не вспомнят. У народа длинная память на диктаторов и тиранов, но короткая на таких, как он — безвредных и добрых. Никого не сажал, никого не гнал, все позволял, все разрешал. А в результате? Опять-таки, понимаешь, недовольство. И низкий рейтинг. Вот и старайся для них, хлопочи о кредитах международных валютных фондов! И кроме сына, жены да льстивых царедворцев — никого. Пожалуй, еще один друг, который всегда поддерживает — немецкий канцлер. Но и он слабеет, сдает позиции напористым конкурентам.
— Нет, пора в баню! — воскликнул Президент и вызвал по внутренней связи первого помощника Бубликова: — Иван, поехали…
«Машина готова, ждем!» — услышал он теплый, убаюкивающий голос помощника.
«Все-таки мои ребята молодцы, — подумал Президент. — Всегда подставят плечо в трудную для страны минуту».
Обширные связи Питера в шоу-бизнесе позволили ему войти в круг людей, всемирная известность которых являлась общепризнанным фактом. И, следует отметить, бывший дворовый хулиган умело этим пользовался. Выдающийся иллюзионист одесского происхождения Джо Вандефул входил в число самых близких его друзей — оба они были во многом схожи, оба красивы, молоды и авантюрны. И, что характерно, малоразборчивы по части прекрасного пола. Если, к примеру, Джо — эдакий целлулоидный мальчик с рекламного проспекта — был без ума от кареглазых блондинок, то Питер — сама предупредительность и галантность — предпочитал зрелых и умных красавиц. Однако разница во вкусах молодых людей с лихвой компенсировалась их, если можно сказать, духовным родством.