Когда веселье было в самом разгаре и опьяневший Савелий полез целоваться с Вовчиком, Катя пригласила Дмитрия на кухню покурить. Держалась она просто, хоть и было заметно, что под алкоголем. Разговор поначалу не клеился, носил общий характер, затем перешел на отца Алексея, но… думали они об одном. Это было понятно между слов, по мимолетным быстрым взглядам, которыми они как бы невзначай обменивались.
— Катя… — начал Дмитрий, — я… не знаю, что на меня тогда нашло.
— Когда? — казалось, она его подзадоривает.
— Ты же прекрасно понимаешь, о чем я. Моя вина…
— Брось, Дима. Похоже, ты чем-то расстроен? Послушай меня: ты ни в чем, понимаешь, ни в чем не виноват, если имеешь в виду нашу последнюю встречу. Ты ведь это подразумеваешь?
— Именно это.
— Вот и хорошо. Я серьезно — все с твоей стороны было правильно и обосновано. И дело здесь вовсе не в тебе.
— А в ком?
— Только во мне, — Катя глубоко затянулась сигаретой. — Однажды ступив на т. н. дурной путь, я прекрасно отдавала себе отчет в том, чем это чревато для моей будущей личной жизни. Даже полюби я святого ангела, уж не говоря о замужестве, меня мучили бы угрызения совести — достойна ли я лучшей участи? Ответ один: не достойна, потому что знала, на что идешь. Поверь, то, что между нами случилось… в общем, морально я к этому была вполне готова…
— Нет! Я видел твои слезы.
— Мои слезы? Наверно, как всегда, подвела тушь для ресниц. Дело привычное.
— Нет, Катя… Нет.
— Но даже, если нет. Что это меняет? Для меня — ничего.
— А для меня — многое.
— Вот как? Что же, объясни?
Филдин посмотрел ей в глаза:
— Я тебя люблю, Катя.
Отведя взгляд, девушка тихо произнесла:
— Меня многие любят.
— А по-настоящему только я, — сказал Дмитрий. — Ты мне веришь?
Неожиданно она расхохоталась, истерично и как-то искусственно:
— Только ты… по-настоящему?! Извини, смешно стало…
— Я тебя люблю такой, какая ты есть.
На кухню ввалились Вовчик и Савелий.
— О чем чирикаете, голубки?! — завопили они. — Почто нас кинули одних?
— Я люблю тебя, Катя, — громко повторил Дмитрий.
Савелий скривил рожу:
— Что-то не врублюсь, кому здесь признаются в любви?
Нарочито тяжко вздохнув, Вовчик хихикнул:
— Куда тебе, народному депутату, врубаться? Ты теперь думай о народе, о борьбе с проституцией.
— Спасибо, братан, — в тон ему ответил Новиков. — Знаешь, как я искореню это зло?
— Расскажи!
Савелий стал шептать Вовчику на ухо, тот поначалу разинул рот, затем дико захохотал. Не выдержал и депутат — присоединился к приятелю.
Катя стояла бледная, хмель мигом улетучился с ее облика. Она глядела в пол, прикусив губу.
Как будто чем-то острым резануло Филдина. Не помня себя, он кинулся на гостей, но, споткнувшись о подножку Вовчика, больно растянулся на полу прямо перед ботинками Савелия. Один ботинок приподнялся, размахнулся и сильно ударил Дмитрия в висок. Второй удар пришелся по лбу. Третий удар Филдин не чувствовал — сознание замутилось и померкло…
Полковник Сомов поставил на столе перед Полиной стакан с газированной водой.
— Выпей, выпей, — предложил он. — Тебе сразу полегчает.
Девушка поднесла платок к носу и всхлипнула:
— Зачем… такое издевательство? Я ведь догадывалась, что это не Дима!
— Не издевательство, а оперативное действие, без которого не получилось бы главного.
— Чего главного?
Сомов загадочно улыбнулся:
— Вот теперь мы поняли, что ты достойна связать свою судьбу с Дмитрием.
— Опять со Лжедмитрием? Спасибо!
— С настоящим Дмитрием Филдиным, которого ты действительно любишь.
— Я вам не верю.
— И напрасно. Разве те десять тысяч баксов, которые ты взяла из сейфа, оттянули твой карман?
— Мне их возвратить?
— Зачем — они по праву принадлежат тебе. Распоряжайся, как считаешь нужным, ты их заслужила…
Быстро взглянув на Полину, Сомов понял, что попал в десятку.
— Кстати, если уж говорить начистоту, — продолжал он, — цель, которую ты сможешь быстро достичь, стоит несоизмеримо больше. И не только в денежном исчислении.
— Объясните. пожалуйста, на что вы намекаете? — неуверенно произнесла Полина.
— Не думаю намекать. Одновременно получишь и настоящего Филдина, и шикарную жизнь, — это ли не предел твоих мечтаний?
— Но… для чего так нужно?
Вопрос развеселил полковника:
— Мне нравится твоя сообразительность! Значит, отдаешь себе отчет в том, что на свете случайно ничего не происходит. Правильно я говорю?
— Наверное.
— Поэтому, Поленька, тебе придется отрабатывать свою новую жизнь, отрабатывать вдумчиво, аккуратно и серьезно. Я или кто-либо другой будем постоянно с тобой на связи. Это значит, что все инструкции, данные нами, ты обязана неукоснительно выполнять.
— А если я не сумею?
— Научишься. Научить можно и осла, но вот доверить… А ты у нас — очень умная, надежная и незаурядная женщина. Далеко не каждой мы доверили бы то, что доверяем тебе.
И на сей раз лесть Сомова не пропала даром. Полина зарделась и ощутила себя более раскованной.
— А как вы узнали, — спросила она, — что Дмитрий называл меня воробышком?
— Ты не обидишься?
— Нет.
— Просто у него в палате постоянно работала звуковая телекамера.
— Значит, вы наблюдали и слушали, как я… как мы…
— Наблюдали. И слышали. Такова реальность. Знаешь ли, профессионально сработанная порнуха смотрится куда интересней.
Грубая откровенность Сомова, его незатейливая прямота вызывали определенную симпатию и расположение. Он как бы говорил: с таким, как я можно и нужно иметь дело. Однако Полина еще не сдалась:
— Я поняла все, кроме одного.
— Что тебе непонятно?
— Зачем Диме нужен… двойник?
— Ну, представь, Дима занемог — поднялась температура. А важнейший, к примеру, международный форум бизнесменов не отменишь, он должен быть там во что бы то ни стало.
— Я и спать должна с этим двойником в отсутствии Димы?! — вскрикнула Полина.
Сомов и бровью не повел:
— Разве ты с ним еще не спала?
Преодолев естественное замешательство, девушка произнесла:
— Выходит, таковы ваши условия…
— Можешь считать это одним из наших условий. Как быстро, просто на лету, ты все схватываешь!
— А настоящий Дима будет знать о двойнике?
Полковник, наконец, дождался самого трудного вопроса, от правильного ответа на который зависело очень многое. Он выдержал паузу и доверительно спросил:
— А как бы желала ты? Твое мнение может здесь стать решающим.
Немного поразмыслив, Полина ответила:
— Просто в растерянности… Возможно, Диме не стоит об этом знать.
— Почему?
— Он слишком восприимчив, иногда очень ревнив.
— Вполне логично, — заметил Сомов. — Ты абсолютно права. Будь по- твоему.!
Ему показалось, что результат достигнут без особого труда. «Психология — великая наука», — улыбнулся сам себе полковник.
Обстоятельства, миссис Грейвс, зачастую опережают планы, — изрек Эдвард Коллинз и добавил: — Супруга для вашего Филдса нашлась.
— Простите, что значит «нашлась»?
Для Линды слышать это было равносильно вселенскому потопу, краху ее последних надежд. «Вашего Филдса»… А разве он уже не ваш, мистер Коллинз?
— «Нашлась», значит, нашлась. Хотим мы того или не хотим.
— То есть, если понимать правильно, жену отыскали помимо вашей воли, сэр?
— Линда, ведь я не бог. И прошу заметить, не герой. Я только офицер, выполняющий приказ. Мне приказали — я взял под козырек. Полагаю, вам это ясно?
— Но как же я? Ведь мне, именно мне, вы прочили совместную упряжку с Филдсом. Робертс из кожи лез вон, чтобы я стала на вас работать. И не просто потому, что вам так в голову взбрело, а именно по той причине, что я, и только я, достаточно хорошо знаю Джона, чтобы в нужный момент ему помочь.