— Да. Но в лицах каждого человека, который клялся мне в любви, я видела Игоря. И мне хотелось их смерти…
— Но ты же…
— Нет! Я их не убивала. Моя вина, возможно, есть в гибели девушек. Я перестала быть паинькой, и у меня было много женщин. Вернее, девушек. Им хотелось быть для меня кем-то особенным. Хотелось прочувствовать со мной любовь. Но это так наивно и глупо, — засмеялась Валерия так, будто рассказывает мне анекдот. — Я же открыто пользовалась ими. Куда они смотрели? И их родители тоже.
— Они влюблялись в тебя, а ты их бросала?
— Верно. А прежде чем бросить, я разбивала в них всё. Они не верили в себя, не верили в то, что счастье ещё возможно, они не хотели быть без меня, их маленьким сердцам приходил конец.
— Зачем ты это делала? — Мне искренне стало жаль этих девушек.
— Не знаю. Наверное, я видела в них себя, или это был мой сумасшедший интерес.
— А Даша? Она ведь жива.
— Краснова Даша — особенный экземпляр. Она — дочь моего мужа. И слава богу, он не успел дать ей свою фамилию. У меня были бы проблемы.
— У тебя было что-то с ней?
— Мы немного встречались.
— Лера! Как ты могла? Она же сестра твоего сына. Он в курсе?
— Да. Марк знает об этом.
— Почему ты спрятала её в психушке? Она ведь имеет право жить, как хочет. А сама Даша, знает кто ты и кто её отец?
— Ей не обязательно это знать. Как только ей исполнится двадцать пять лет, она перестанет претендовать на имущество Игоря, так как будет объявлена умершей, а тело — пропавшим без вести.
— Ты хочешь, чтобы она умерла?
— Нет, я хочу, чтобы в моей жизни её больше не было. Поэтому мы отправим её из страны, с другим паспортом. Сейчас ей принадлежит автомобильный бизнес моего мужа. Весь. Он всё передал не сыновьям, а своей незаконнорожденной дочери. Я нашла её быстрее, чем агенты моего покойного мужа.
— А где её мать?
— Получила пулю в лоб, так как не хотела отдавать ребёнка. Она была очень находчивой и знала, что, благодаря своей дочери, сможет прибрать к рукам бизнес Игоря и повлиять на мою компанию, так как муж был указан моим партнёром. Даше было около пяти лет.
— И она ничего не помнит?
— Нет, к счастью. Современная медицина творит чудеса. Она помнит только своё имя, историю своего детства, которую мы придумали для неё, и меня — как свои первые и ужасные отношения.
— Это ужасно, Лера.
— Я знаю.
Внутри меня всё дрожало.
«Она очень спокойна. Как она может быть настолько спокойной?
А вдруг она однажды убьёт и меня… Чёрт, с ней живут мои братья».
Теперь меня накрыл страх. Я хотела знать правду, но не думала, что она окажется такой пугающей.
Моё загруженное лицо, наверное, заметила Лера.
— Презираешь меня теперь? — Валерия наклонилась к моему лицу, и я чувствовала её горячее дыхание. Я делала вид, что её история не наложила на меня отпечаток и я ничего не почувствовала. Закрыла глаза и заставляла себя подумать, что всё это уже в прошлом и эту женщину я люблю. С этими мыслями я подалась вперёд и поцеловала её.
Тем самым я хотела показать ей, что принимаю её любой. В моих глазах застыл страх, а сердце стучало как сумасшедшее.
После долгого поцелуя Валерия взяла мои руки в свои и целовала их. Из-за темноты я ничего не видела, но ощущения были странными.
— Я завтра улетаю в Москву… хочешь со мной? — перешла она на шёпот. Наша беседа стала более интимной.
— Нет, я бы хотела ещё немного поработать здесь. Набраться опыта.
На самом деле мне не хочется вообще туда возвращаться. По мне никто не скучает, а жить мне комфортнее здесь. Тем более, после нашего разговора с Лерой, я бы предпочла одиночество на какое-то время.
«Нужно подумать о многом».
— Я была в офисе и разговаривала с сотрудниками. Кажется, я должна тобой гордиться.
— Не стоит, хотя, мне приятно. Во сколько у тебя самолёт?
— Очень рано, ты будешь ещё спать, а мне будет жаль тебя будить.
— Не знаю, не знаю… у себя дома ты окатила меня водой и не жалела.
Лера засмеялась:
— Наверное, в тот момент, я думала, что поступаю правильно.
— А сейчас, что думаешь?
— Сейчас, думаю, нам пора спать.
После этих слов она повернулась ко мне спиной и размеренно задышала.
Я смотрю на неё и просто в голове не укладывается: «Как она могла так поступать с теми, кто её любил?!
А что теперь будет между нами? Что будет, когда мы вновь встретимся? Моя любовь не должна существовать в страхе.
А что, если вся эта история вымышленная?
Может, это проверка, на мой испуг?! И она не участвовала во всём этом. Хотя… очень похоже на правду».
Мне очень долго не спалось. Вплоть до того, когда на улице стало рассветать и у Леры сработал будильник.
Я притворялась, что сплю, но сама чётко слышала, что она делает.
Она собиралась, сушила волосы феном, звонила в службу такси, на хорошем английском, а перед тем как закрыть за собой дверь, она наклонилась ко мне и оставила поцелуй на щеке.
— До встречи. Я надеюсь, до очень скорой, — Лера прошептала мне прямо на ушко, а затем просто ушла, оставив шлейф моих любимых духов.
После того как она улетела, она не звонила и не писала мне. Будто Москва — это такое место, где обрывается связь с внешним миром.
«А может, она даёт мне время таким образом. Понимает, что я хочу побыть одна».
Я действительно этого хочу, вот только думаю о ней периодически.
Прошло несколько дней всего, а мне вновь хочется коснуться её руки и почувствовать, какая она тёплая.
«Вернуться в Москву самой? Нет!» — этой мысли не допускаю. Я впервые осознала, что мне неуютно там. Будто город меня невзлюбил за что-то и подкидывал мне трудности, одну за другой.
В Сеуле я чувствую себя хорошо. Мне нравится быть здесь другой и нравится, что мне могут помочь совершенно посторонние люди. Они подойдут, даже если я просто устала и у меня нет настроения. Для них — это как призыв о помощи.
Мои сотрудники, если видят меня хмурой, стараются изо всех сил и работают очень хорошо. Никто не уходит домой, пока я не скажу им, что они могут быть свободны.
Свой день рождения я тоже отметила в Сеуле.
«Валерия о нём даже не вспомнила…»
Придя с работы, а там мы немного посидели и отметили, я зашла на рабочую почту. Конечно, я вряд ли соображу что-то по работе, но зато смогу проверить новые заказы и сроки выполнения.
Одно новое письмо от ген. директора Строгач В.С.
Надо сказать, я напряглась и протрезвела за пару секунд, когда в письме Лера написала, что завтра и срочно я должна быть в Москве.
Первая мысль: «Что-то случилось с моими братьями!»
А вторая: «Она не может держать меня долгое время в стороне, ведь она поделилась со мной своей историей».
«Я. Не хочу. Возвращаться».
====== На войне. За руку с тобой ======
Первым делом, по моему возвращению в Москву, мне хотелось куда-нибудь спрятаться. Этот город будто изменился: стал ещё более хмурым, жестоким и будто провожал меня презренным взглядом. Я даже не смогла незаметно сесть в такси и покинуть аэропорт, меня окликнул Марк.
Я услышала его голос и вздрогнула, хотелось притвориться, будто я его не услышала, либо он обознался, но этот парень уверенно шёл ко мне.
Я обернулась и даже смогла ему улыбнуться. Уверена, Лера успела ему рассказать, что ночь откровений между нами случилась. И Марк тоже, вместе с этим городом, выглядел иначе. Что-то присутствовало во взгляде, помимо добрых и свойственных Марку огоньков в глазах — в них был интерес. Интерес, который меня сканировал.
— Давно не виделись, Ванда! Как долетела?
— Привет! Спасибо, всё отлично. Ты здесь… встретить меня?
— Конечно. Как я могу оставить тебя, предоставленную самой себе?
В его простых словах я ощущала эту энергетику Строгач. Она бы тоже так смотрела на меня и так разговаривала, если бы приехала за мной сама. Или она отправила Марка, чтобы снова защитить от самой себя.