- Да? – ухмыльнулся один из охранников, мордастый, с рыжей паклей волос, торчащей из под кепки. – И что, решили её у нас поискать?
- Ну, для начала к Лариссею зайти хотим, он нас давно ждёт.
- Понятно, - тяжело вздохнул мордастый, с любопытством рассматривая наше оружие. Затем кивнул на мой «шмайсер». – Под пистолетный патрон? Любопытно… С таким гавном ты найдёшь долю только среди обратившихся. Случаем, не вы стреляли?
- Мы, - подтвердил Морозов. – Завалили одного обратившегося. Неподалёку.
- Завалили? – улыбнулся стражник. – Не слышал такого выражения, хорошо сказано. А грохоту было, словно десяток убили. Короче – никакой стрельбы в городе, наказание десять лет общественных работ. Уяснили? Ладно, проходите.
Через высокие ворота вошли в город. Мрак и грязь. Серые девятиэтажные каменные дома, причём не во всех окнах остались стёкла. Многие вообще замурованы кривым самодельным кирпичом, некоторые заколочены досками. И буквально из каждого четвёртого окна тянутся металлические печные трубы, исторгающие гарь и смрад. На балконах сохнет старое и выцветшее бельё, на драных креслах сидят старики, потягивающие самодельные сигареты и кутающие в древние фуфайки. Большое пространство между домами отдано под улицы. Тут же стоят шелушащиеся старой краской деревянные лачуги, выполняющие функцию торговых ларьков, предлагающие всякую всячину. Вокруг толпы народа, все галдят, торгуются, жрут тошнотворного вида пирожки, из которых по одежде стекают жирные потёки. Множество пьяного народа, но драк не видно. Возможно, потому как по краям улиц топчутся вооружённые стражники, кидающие на толпу важные взгляды.
Женщины тут красотой не блещут, все с вековой усталостью в глазах, лица напряжены и хмуры. В моде тут невзрачные платья до пят, цветастые платки и полное отсутствие косметики. Словом, женская сексуальность здесь не в тренде.
Хотя, с другой стороны, привыкнуть можно.
Поймал себя на мысли, что не против покувыркаться с сисястой девкой, продававшей неподалёку картошку в мешках. Чуть отмыть, приодеть, губки подвести – и мадам что надо получится. Не чета Маркеловой, конечно. Подмигнул ей, но та лишь поджала губы и отвернулась.
И уныло застонала на ветру:
- Картофель! Картофель! Лира ведро. Картофель…
Видно сразу, что народ здесь живёт небогато. Все сплошь в старом тряпье, хоть и заштопанном и выстиранном. И что самое интересное – все поголовно с оружием, совершенно разнообразным. И похоже, что для них это статусная вещь, типа дорогих иномарок в нашем мире.
Вон, рядом с нами замер у прилавка с разноцветными бутылками подозрительного вида, крепкий мужик в новенькой кожаной куртке и синих широких штанах. За спиной сверкающий не потёртым покрытием автомат с дисковым магазином и массивным, вычурным прицелом.
- Рандовское вино осталось? – хрипло спросил мужик у торговца.
- Да господин, - услужливо отозвался тот, указывая рукой на верх витрины за своей спиной. – Есть три бутылки.
- Давай две, - распорядился покупатель, сглатывая слюну.
- Сорок лир, господин. – торговец молодой, лет двадцать, длинный и нескладный, штаны коротки на пару размеров. Но глаза горят азартом – видать, нечасто его жалуют покупатели. А может быть просто суетится перед денежным клиентом.
Мужик вытащил из внутреннего кармана куртки огромный кошелёк на завязках и отсчитал нужную сумму. Заглянул через плечо – у него были лапотанинские лиры. Тот повернулся, поймал мой взгляд, и расценив его по своему, рявкнул:
- Что ты тут ошиваешься, патцуло? Хочешь стащить мой кошель?
- Смотрю, какие деньги в ходу в этом месте, - спокойно ответил я, примирительно поднимая ладони вверх.
- Я вижу тебя насквозь, мерзкая морда, - проворчал успокаиваясь мужик, складывая бутылки в свою сумку. Он отошёл от нас пару шагов, и презрительно прошипел, не озираясь. – Патцуло….
Проводили его взглядами, и Захар достав сигарету, закурил.
На «Элэмину» тут же обратил внимание торговец, принюхиваясь к дыму:
- Новый вид сигарет?
- На, попробуй, - ощерился Морозов, угощая парня, чиркнул зажигалкой.
Тот затянулся дымом и блаженно улыбнулся:
- Хороший табак, не дерёт горло, как наш. На продажу нет, случаем? Господин…
- Не, - покачал головой Захар. – Несколько штук всего осталось.
- Если будут, возьму, по хорошей цене.
- Буду знать, - мой друг принялся разглядывать витрину.
- Вам подсказать, господин?
- Покрепче надо…
- Тогда Рандовское, осталась одна бутылка, - торговец поставил на прилавок пыльного вида бутылку чёрного стекла и ёмкостью под литр. На боку гордая надпись золотом – Рандовское.