Звезды гасли и небо светлело,
Птицы качались и щебетали.
И от щелканья вдруг потеплело
И приблизились четкие дали…
Птицы пели,
а людям казалось
Будто падали звонкие капли
Из-под сводов огромного зала
В хрустальную чашу —
не так ли?
Лучевые рассыпались блестки,
Лампы все обессилели сразу:
Из-за черных кулис на подмостки
Вместе с утром примчалась радость.
И мелодия светлого вихря
Зазвенела на пол-планеты —
Только ночь без стеснения дрыхла
На другой половинке где-то…
Забайкалье, лето 1957 года
* * *
Напиши письмо мне,
Вспомни, вспомни,
Вспомни обо мне
И на окне
В вазу поставь сирень.
Листок в даль километров
Домчится поездом чувств —
Выну в праздничный день
Из конверта,
О любви прочту…
Напиши письмо мне,
Вспомни,
Вспомни…
Лето 1957 года
* * *
Босоногий дождь спешит по крышам,
Дергая канатики антенн.
Я на всех диапазонах слышу
Хриплый кашель, скрип его колен.
Проклинаю и огонь и воду,
На окно посматривая зло.
Не пойму, к чему это погоду
Так некстати, глупо развезло?
По брусчатке клекот речки мутной,
Впрягся воздух в паруса гардин.
Солнце — вздрызг! И в комнате — уютно,
Словно в ней я больше не один,
Словно рядом — ты. И снова плечи,
Как тогда, податливы опять,
Словно я к губам тянусь, доверчив,
Чтоб впервые их поцеловать…
^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^
1957
Боль
Не надо рыдать, глупыха!
Горькая боль — пройдёт…
В твоей комнатенке тихой
Новый начнётся год.
Ты жить будешь скромно, старательно,
Но однажды зайдет один, —
Я верю, что обязательно
Он будет высокий блондин.
Бутылку на стол и — парочка.
Заварив покрепче чай,
С этажерки мою фотокарточку
Смахнешь — будто бы невзначай…
Он на фотку наступит, дерзая
Похвалить душистый настой.
И прижмешься ты, как борзая,
К его щетине густой.
Забьёшься трепещущей рыбиной,
Погружаемой в соль…
И тогда только, где бы там ни был я,
И меня заарканит боль…
1957
Вёсла
По угрюмым серым волнам
Лодка плыла,
Трепетный свет лила
Луна на головы нам.
Река
Плескалась, холодна,
На скалы несла,
А в руках —
Ни одного весла!
И мелькнуло:
Неглубоко до дна!
Гребли ладонями,
Выбиваясь из сил,
Шептали: — Утонем мы!..
А поток подносил
Всё ближе к расплате —
Уже и вода распласталась
Накрахмаленным платьем!
Блестело гранёным кристаллом
Холодное светило.
Сил — не хватало!..
Сил — не хватило!..
Крик растаял,
Слабый голос муки,
Потрясающий крик взрослых:
— Будьте прокляты, руки,
Хилые руки,
Упустившие весла!..
1957
Проездом
Иркутск-Второй.
Пыхтит московский скорый.
Глухая ночь.
Перрон ожил на миг.
Вагоном по пустому коридору
Высокий человек
Пронёсся напрямик.
Поцеловались у ступенек.
В тень шагнули.
Объявлена стоянка: 25.
Немного помолчали и всплакнули,
Существенного не успев сказать.
Высокий спешно вспрыгнул на ходу,
И канул в темноту её платочек.
«Ты ждёшь меня?»
— «Конечно, жду…»
А в этом «жду»
Так много горьких точек…
1957
* * *
Мы шли ночною степью.
Всё дремало.
Луна за ширмой тучки раздевалась.
И только сапоги шептались.
Спеленала
Солдата по рукам и по ногам
Усталость.
Трава по пояс.
Шёлк стеблей шуршащий.
И мы шагали,
Вчитываясь в звезды.
И вспоминались нам лесные чащи,
Сугробы, лыжи и морозный воздух.
Нас вещмешки запеленали туго,
А дула автоматов зло синели.
Нам вспоминались чуткие подруги,
А не ряды фанерных жёлтых целей.
Блестели офицерские погоны,
Теснились сопок тёплые громады.
Мы шли уснулой степью с полигона,
Солдат вело стальное слово — «Надо!»
Апрель 1957 года
* * *
Мне чудится — я в пустыне.
Издыхает моя верблюдица.
Чёрный ветер метелью синей
Занес городов гробницы.
Пустыня страшна как плаха,
Солнце жжёт ураганно, —
Словно во славу Аллаха
Поигрывает ятаганом.
Где ж вы, гурии из Корана,
Вы, кого мое сердце искало?
Вместо вас на окрестных барханах
Заунывно воют шакалы.
В чёрном ветре и в синей метели
Не найду я глупого счастья —
Мы дорогу к нему проглядели,
Верблюдица огненной масти…
1957, к Северу от Гоби
Забайкалье
Несколько деревьев у казармы росло,
Несколько слабых деревьев.
Их снегом и песком в бураны секло,
А корёжило их — ежедневно.
Дарит пустынная степь тепло,
Дарит знойное лето,
А зимой мороз и снега стекло,
А зимой — застылость скелета…
… Где непросто деревьям пробить грунты,
Где жизни с пустыней не сжиться,
Там солдат устоит, это значит, что ты
Можешь этим фактом гордиться.
1957