— Даже не шути так, — резко заметил Бэд, а Оливия прикрыла рот ладонью с растопыренными пальцами, как будто она играла.
— Не переживай, молния дважды в одно дерево не стреляет, — озвучил телефон за Весну, после чего она показала средний палец и увела Бэда.
Оказавшись в другой части территории, где ото всех их скрывали туи и бассейн, девушка оглянулась и с улыбкой заметила, как Ника и Томас о чем-то разговаривают.
— Им нужно побыть наедине, — зачем-то сказала она Бэду, повернувшись к нему.
— Ага, — ответил как-то довольно тот, вглядываясь в темные глаза Весны, заставляя девушку еще больше покраснеть. — Я соскучился.
— Мы же не виделись всего пару часов.
Весна улыбнулась и коснулась пальцами горячей ладони парня.
— А, точно.
— Я тоже скучала, Бэд! — девушка сильно обняла пояс парня, прижимаясь щекой к майке, которая пропускала тепло кожи гитариста.
Бэд запустил пальцы в волосы девушки, второй рукой прижимая ее к себе ближе за спину. Запах девичьего шампуня перебил и аромат готового барбекю, сигарет, чьих-то дешевых духов. Этот запах был настолько сильным, что Бэд перестал слышать звуки, все стало каким-то серым и безразличным, кроме неё и запаха её волос.
— Я хотела раньше прийти, но Ника тоже захотела татуировку, потому мы и задержались. Смотри!
Закатав рукав, девушка показала новую татуировку, что закрывала шрам на правом предплечье.
Бэд обхватил голую кожу пальцами, а внутри Весны что-то стянулось в узел. Кожа гитариста была настолько горячей, что девушке казалось, как будто к ней прикладывают угольки.
— За чернилами всех шрамов не спрячешь.
— Знаю… Тебе не нравится, что я сделала тату?
— Твоё тело — твоё дело, кнопка. Ты можешь делать с ним всё, что хочешь, — Бэд тепло улыбнулся и взъерошил короткие яркие пряди. — Ты мне нравилась и с длинными волосами и сейчас, с короткими. Так же и с тату. Меня другое волнует, твоё лицо красное. Ты не заболела?
Мужская ладонь прикоснулась ко лбу Весны, а вторая легла на собственный. Девушка смотрела, как парень сравнивает температуры и почему-то смущалась еще больше.
«Мне же двадцать три, в этом нет ничего такого!» — кричала она сама себе в голове.
Не могла же она сказать Бэду, что во всем была виновата Ника, которая решила поменяться ролями и задать неловкие вопросы ей в то время, как мастер делал татуировку.
«— У Бэда скоро день рождения, — словно невзначай намекнула она. — А тут вы еще парой стали…
— И что?
— Он мальчик большой, и ты девочка не маленькая. И когда-нибудь у вас будет…
— Секс, — закончил мастер за Нику. — Вы переспите — и он тебя бросит.
Весна в момент покраснела, а солистка ойкнула. Девушки забыли «переключиться» на русский, слишком часто им приходилось здесь говорить на английском.
— Да, у тебя с ним будет секс, — вскоре продолжила Ника на русском. — Ты к этому готоваааа ай!
Боль пронзила руку девушки, она стала бить свободной рукой себя по бедру, чтобы обмануть организм. А вот Весна что бы ни делала, все думала над словами подруги…»
— У меня нет температуры, это ты меня так смущаешь.
— Чем? — не понимал Бэд, смотря глазами невинного оленя на девушку. — И кстати, зачем мы прячемся за кустами?
— Чтобы к тебе не приставили всякие гитаристки.
Весна вновь хотела обнять парня, успела только коснуться ладонью его напряженного пресса, но у рук гитариста были другие планы.
Приподняв лицо девушки за подбородок, он мягко поцеловал Весну. Прикосновение губ дарило нежность, приятный трепет, эти чувства совсем разнились с парнем, которого все привыкли видеть в качестве гитариста Ла-Вин.
Весне не хотелось больше звать Бэда «Бэд», ей нравилось его настоящее имя, которое больше подходила такому любящему и заботливому человеку.
— Наши будут искать, — сказал он будучи еще слишком близко к лицу Весны.
В глазах её парень прочитал лишь безразличие к такому исходу от их отсутствия в компании. Девушке не хотелось выпускать из рук крепкие плечи, и она сильнее их обняла, прижимаясь к губам парня.
Глава 47
Не из-за быстрых битов и громких криков так трепетало сердце. Просто мы с Весной подходили всё ближе и ближе к дому, в котором была вечеринка в честь фестиваля.
Еще несколько месяцев назад мы и представить не могли, что окажемся рядом с настоящими звездами, а теперь мы стали ими сами.
Оказавшись во дворе рядом с двухэтажным белоснежным домом, который напоминал огромную коробку с множеством комнат, мы стали искать глазами хоть кого-то из наших знакомых. Точнее, это делала я, потому что рост Весны позволял ей дышать гостям здесь в пупок.
Найдя белобрысый затылок Бэда, я выдохнула и взяла подругу за руку. Вскоре нам удалось пропихнуться через всех гостей и подойти к нашему гитаристу, на котором кто-то повис.
Ой-ёй, лучше беги, Оливия…
Я смотрела с замиранием сердца, как Весна берет за руку парня и закрывает его собой. Так я и заметила еще одного человека, которого закрывал Бэд. Томас смотрел в мои глаза, но я их быстро отвела. Мое желание отсюда убраться возросло до небес. О чем я только думала, когда пришла сюда?
Когда буду уверена, что Весна не прикончит хотя бы одним взглядом Оливию, сразу же уйду. Но подруга оказалась самым настоящим предателем, она просто увела Бэда и саму себя отсюда.
— Какая-то она злая, — подвела черту гитаристка из no sense, и ушла в другую сторону.
В моём мире звуки исчезли вместе с Оливией. Сердце стало слишком сильно качать кровь, я его чувствовала в животе и на похолодевших кончиках пальцев.
Меня зовут Ника, мне двадцать один, и я всё ещё жду, когда кто-то в этом мире создаст руководство по общению для таких неудачниц, как я. Там обязательно должна быть глава на тот случай, когда ты жестоко предашь любимого человека и свои чувства ради другого любимого человека, и я обязательно прочитаю эту главу. «О, привет, Том, как жизнь?» — это я должна спросить у обладателя бездонно голубых глаз, или что?
— Прости, — вот что сказала я, словно приложила подорожник к открытому перелому конечности и понадеялась, что всё пройдёт.
Ха-ха, Ника, весьма смешно.
— Прости, — эхом повторил Том и сглотнул. Как будто он смотрел на тот самый перелом, на котором лежал подорожник, и не знал что делать: плакать или смеяться от абсурдности слов. Сделай что угодно, Том, но только не молчи…
— Я могла объяснить всё, но ты не поймёшь. Мне остаётся только извиниться, Том. Извини еще раз.
— Нет, объяснений мне хватит, — тихо, но ровно произнёс он, всё еще не отрываясь от моих глаз. — Это вина нас двоих.
— Зачем ты солгал мне насчёт имени? Если бы не это, поверь, всё бы было иначе, — в сердцах произнесла я, чувству, что вот-вот расплачусь.
Знаю, вот он, Томас-Мейс, свободный, живой, реальный и главное не занятый Весной, казалось бы, бери всего. Но его выражение лица было таким печальным, что я чувствовала себя просто ужасно. Мне хотелось сказать тысячу раз «прости», но это бы выглядело очень глупо.
— Мейс… — тихо произнесла я. Во рту стало солёно, слюна превратилась во что-то вязкое, став комком в горле.
— Ого, ты сказал ей своё настоящее имя! — крикнул кто-то рядом со мной.
Кира выглянула из-за моего плеча с красным стаканчиком в руках. Она выглядела слегка пьяной, но вполне счастливой. Обычно в таком состоянии люди считают, что и остальные в этом мире должны непременно быть счастливыми, солистка no sense не чувствовала, что в тот момент, как она ворвалась в наш маленьким мирок, всё будто бы вернулось. Звуки, запахи, только чувства спрятались куда-то, словно, думали, что их рассекретят.
— Кира, ты не могла бы…
— Да ладно, Том! Чего вы такие кислые? Всё же закончилось, давайте веселиться.
В моих руках оказался стакан, который меня сразу же заставили выпить. Дважды уговаривать не пришлось, во рту ужасно пересохло за те мгновения, то мы были с Томом наедине.