— Муженек, — ласково промурлыкала Таня. Замороженная девица в паспортной будочке ловко подцепила со стойки временный Танин паспорт, с ходу открыла на нужной странице, едва глянула на въездную визу, шлепнула туда штампик прибытия и, вывернув кисть, словно крупье при сдаче карт, подала паспорт Тане.
— Enjoy your stay! * — без улыбки сказала она.
Как ни странно, проверка паспорта Дарлинга оказалась более длительной и скрупулезной. Девица, поджав губы, листала его книжицу с «двуспальным левой», сверялась с каким-то списком, разложенным у нее на столе, потом вызвала по телефону молодого усача с хиповской прической, но в строгой униформе. Они оба вертели паспорт, потом усач что-то буркнул и ушел, а девица проштамповала наконец паспорт Дарлинга и отпустила его с миром.
— Хуже КГБ! — пробурчал Дарлинг, подойдя к Тане.
— Что искали-то? — спросила она.
— А черт его знает. Пошли.
По витой модерновой лестнице они спустились в белостенный зал, посреди которого вертелись два симметрично расположенных колеса. На резиновых ободах одного из колес крутились чемоданы, сумки, рюкзаки. Второе стояло. Таня направилась к крутящемуся колесу.
— Куда? — остановил ее Дарлинг. — Это с мадридского. А нам сюда.
И вновь у Тани, при всей ее удаленности от совкового менталитета, что-то дрогнуло в груди — с такой обыденной легкостью он произнес слово «мадридский». Словно речь шла не о заграничной столице, а о какой-нибудь Калуге или Можайске... Впрочем, отныне Калуга и Можайск — это все равно, что прежде был Мадрид, а Мадрид — что Калуга и Можайск... Все смешалось в "доме Облонских...
— Ах, вот вы где, — с придыханием проговорила мисс Миллер, протиснувшись к ним сквозь строй пассажиров, ожидающих багаж.
— Аполло Дарлинг. Соня Миллер, — представила их друг другу Таня.
Мисс Миллер протянула Дарлингу руку. Он вяло, с явной неохотой пожал ее.
— Вы отсюда в Лондон, мистер Дарлинг? — спросила Соня.
— Да, — лаконично и даже грубо ответил он.
— Может быть, сэкономим пару фунтов, возьмем одно такси на всех? — предложила Соня.
— Нам не по пути, — отрезал Дарлинг и отвернулся. Колесо пришло движение. Поплыли первые чемоданы.
— Не понимаю, что на него нашло, — шепнула Таня, подойдя вместе с Соней к транспортеру.
Та, вероятно, нисколько не обидевшись на Дарлинга, лукаво подмигнула Тане и прошептала в ответ:
— А я понимаю. Когда-нибудь поймешь и ты...
— Пошли, — сказал Дарлинг. Он толкал перед собой объемистую тележку с надписью «British Airways»; в тележке лежали все три чемодана и большая сумка. Они двинулись к выходу.
— До свидания, дарлинг! — крикнула Тане мисс Миллер и послала ей воздушный поцелуй. — Позвони мне!
— Непременно! — прокричала в ответ Таня. Дарлинг снял руку с поручня и потянул жену за рукав. Они выкатили багажные тележки на площадку перед аэропортом. Таня вдохнула — и испытала второе потрясение на английской земле. Воздух был поразительно, кристально чист. Пахло субтропиками — лавром, лимоном, приморским прибоем. В полосе деревьев стрекотали цикады. — Ты уверен, что это Лондон? — лукаво спросила Таня. — Точно не остров Маврикий? Ее вопрос оказался для Дарлинга, напряженного и чем-то озабоченного, полнейшей неожиданностью. Он посмотрел на нее, как на душевнобольную.
— С чего ты взяла?
— Просто мне Лондон запомнился совсем другим. Сырой, промозглый, воняющий глиной и мокрой шерстью...
— А-а, — с облегчением выдохнул он. — Ну, таким он тоже бывает.
— Кэб, сэр? — прервал их разговор вынырнувший из ниоткуда мордатый господин в желтой ливрее.
— Спасибо, — сказала Таня, намереваясь последовать за ним, но Дарлинг, дернув ее за локоть, пролаял:
— Нам на автобус!
— Может, все же возьмем такси? — За последние годы как-то отвыкла она от автобусов.
— За сорок квидов? Ты кто, миллионерша долбаная?
Однако! Слыхала она о крохоборстве буржуев, но что бы до такой степени?
— Ладно, я угощаю.
— А фунты у тебя есть?
— У меня есть доллары!
— Это долго.
— Не понимаю.
— Обменивать долго. Придется возвращаться в аэропорт, искать банковскую будку, стоять в очереди...
— А мы прямо ими расплатимся.
— Иностранные деньги никто в уплату не примет. Запрещено законом... Хотя знаешь что? — Его прежде безразличный голос дрогнул. — Давай я сам тебе обменяю... У тебя сотенные?
— Да.
— Дам по... по сорок... сорок два. Идет? «Надо же, спуталась на старости лет с мелким фарцовщиком. Али не знает, голубчик, что доллары на „квиды“ ихние идут по один-семь, максимум один-восемь? Ну что, сыграем в дурочку, сделаем муженьку последний свадебный подарок?»