Так той ночью в ее комнате не было Дарлинга. А кто? Кавалер Глюк?..
— Сбежала? — поинтересовалась Таня, возвращаясь к разговору.
— Сомневаюсь. Есть у него дружки крутые... Тане сразу пришел на ум Иван Ужасный.
Проехав по виадуку, под которым гирляндами огней высвечивались железнодорожные пути, «тойота» остановилась возле бесконечного дощатого забора, серого и кривого. Очень русским показался Тане этот забор — для полноты картины не хватало только надписей типа «Спартак — чемпион!» или «Минты казлы!».
Джулиан вылез из машины, огляделся, подошел к забору, отодвинул две доски.
— Порядок! — сказал он. — Вытаскивать давай!
— Что там? — спросила Таня, схватившись за холодную руку Эдди.
— Литейка «Арсенала». Каждые два часа в яму горячий шлак вываливают.
— Толково.
Они напряглись, рванули. Эдди вылетел из машины и шумно плюхнулся на тротуар.
Когда протащили труп через дырку, стало полегче; теперь до ямы только вниз. Эдди скользил по склону почти самостоятельно. Немного поднапрячься пришлось только возле земляного барьера на самом краю отвала. Кое-как закатили туда, качнули на раз-два-три — и полетел Эдвард ОБрайан в теплую мглу.
К забору Таня поднялась первой. Отогнула досочку, выглянула на улицу, тут же отпрянула, прижалась к забору спиной.
— Что там? — спросил не успевший отдышаться Джулиан.
— Тише! — Таня прижала палец к губам. — Там фонарик вроде велосипедного. И, похоже, сюда приближается.
— Мильтоны, так их!
Таня поняла, но ушам своим не поверила, потому переспросила шепотом:
— Кто?
— Полицейские патрульные. Ну, гниды мусорные, только подойдите мне к машине, завалю, честное слово!
Он полез в карман, вытащил пустую руку, растерянно посмотрел на нее и принялся лихорадочно обхлопывать себя.
— Эй! — позвала Таня. — Это не ты обронил? В руке ее блеснул, отражая лунный свет, небольшой плоский пистолетик. Джулиан протянул руку и прошипел сквозь зубы:
— Отдай.
— Обойдешься. У меня целей будет. А то и впрямь пальбу затеешь.
— Отдай, сука!
— Интересно, у вас тут за убийство полицейского вешают или расстреливают? — Таня заткнула пистолет за пояс, прислушалась. — Замри!
Джулиан тихо-тихо опустился на пыльную землю. Таня присела рядом.
— Эй, Джек, погляди-ка, вот где старый Эмери тачку свою прячет! — донесся с той стороны веселый грубоватый голос.
— Да точно ли его это?
— Точно. Он мне сам говорил, серая «тойота», кореш из автомастерской по дешевке уступил.
— А что, место подходящее. До хибары его полквартала всего, и парковка бесплатная.
— А давай мы ему тикет липовый выпишем или там колесо снимем? Для прикола, а?
— Увянь...
— Слышь, Джек, ну давай... Ото, у него и дверца открыта. Может, покатаемся? Или вот что — спорим, у него в бардачке бутыль гнилого заныкана, на опохмелку. Давай винище выльем, а в емкость нассым? Представляешь, приползет он завтра, откупорит, приложится... Во смеху!.. Ну-ка посвети мне... Holy shit*, он что, букмекера грабанул?
— А чего?
— Гляди, пинта «Баккарди»!
— Да ну, самопал...
— Не, все четко — медали вон нарисованы, оплетка, крышка не свинчена... Слышь, Джек, может, не надо выливать, лучше сами стрескаем, а?
— Ты что, орехов нажрался? Как на сержанта дыхнем...
— Нам еще три часа гулять, выветрится. А если что, бабл-гамом зажуем. У меня клевый, с корицей... Чпок! Буль-буль! Хэк! Хр-р! Кхе-кхе-кхе...
— Качественная, зараза!
— Уф-ф! Я — все. А то на велик не влезу.
— Ну, чуть-чуть еще? Капельку?
— Давай с собой прихватим.
— Мы ж поссать туда хотели...
Зажурчала жидкость. Потом другая жидкость.
— Гондоны! — зашипел в землю Джулиан.
— Менты везде менты, — прошептала в ответ Таня. За забором громко загоготали. Хлопнула автомобильная дверца. Прошуршали велосипедные шины. Тишина. И тут же над ямой поднялось тусклое зарево: из литейного ссыпали очередную порцию шлака. Остались от козлика рожки да ножки. И то вряд ли. Джулиан и Таня, не сговариваясь, достали платки и вытерли лбы.
Выждав для верности еще две минуты, выбрались к машине. По привычке Таня села слева, на водительское место, и, не увидев перед собой руля, испытала секундное замешательство. О, добрая старая Англия, все не как у людей... Джулиан впрыгнул в машину, завел мотор и требовательно протянул руку:
— Пушку! — Таня покорно вложила пистолет в его ладонь. — Так, говоришь, обронил?
— Ну, не совсем, конечно...
Она скромно опустила глаза. Джулиан хмыкнул и спрятал пистолет в нагрудный карман комбинезона.