«Наттер…» — подумал Фил.
В полночь он отправился к «Сумасшедшему Салли».
Представление о религии продолжало беспокоить его. Были ли крикеры действительно культом вырожденцев, поклонявшимся демону? И действительно ли они приносили людей в жертву в каком-то смысле умиротворения или в какой-то мольбе о прощении? И если так: был ли Наттер «священником» секты?
Фил вздрогнул. Эта идея пролила новый свет на возможные мотивы Наттера. Фил подумал, что, может быть, он больше, чем просто сутенёр и наркобарон? Может быть, он ещё и какой-то чокнутый глава культа, призывающий своих последователей к убийству…
Он припарковался в задней части «Сумасшедшего Салли»; участок, как обычно, был забит. Звучащая музыка ударила ему по ушам, как только он вошёл в дверь. Highway to Hell загремело из динамиков. Сигаретный дым обжигал ему глаза; мигали стробоскопы. На сцене неуклюжая блондинка со шрамами от татуировок демонстрировала ловкость своих мышц, сгибая их в такт музыки. Затем она бросилась на вершину медного столба сцены и спустилась вниз, как человеческий штопор.
«Да тебе бы на Олимпийские игры».
Фил пододвинул табурет, и меньше чем через секунду ему поставили стакан.
— Ты никогда не приходишь сюда достаточно рано, — жаловался бармен.
— И не говори! Я скучал по Стингу, который хлестал Рика Флера по заднице.
— Ни за что, чёрт возьми, Стинг не побьёт «Дитя природы». Извини, чувак…
— Я знаю. Скорее ты бы его победил.
— Так точно, — улыбнулся бармен. — А ты скучаешь по Рику Руду, выигравшему свой титул в США у этого болвана Рики Дракона Стимбота?
— Временами. Видел Пола или Игла? — он хотел оценить реакцию.
— Нет, не сегодня вечером, — немедленно ответил бармен. Он явно ничего не знал. — Могу я предложить тебе хот-дог?
— Может быть, позже, — Фил покачал головой, а затем повернулся, когда аплодисменты толпы стали бурными.
Татуированная блондинка сошла, и на её место вышла Вики.
Ещё одни плохие мысли. Он не видел её с тех пор, как их «поймала» Сьюзен, что, вероятно, было не самой удобной ситуацией для Вики.
«Да, неприятно, — подумал он. — Бьюсь об заклад, это действительно сделало её день».
Музыкальный автомат перешёл к следующей песне, и Вики, как всегда, безупречно приступила к исполнению своего выступления. Её рыжие волосы блестели в лучах света; её высокая грудь покачивалась при движениях. Даже сейчас, когда он видел Вики почти обнажённой перед целой комнатой, полной неотёсанных деревенщин, то не особо расстроился. И хуже всего было то, как она незаметно бросала на него быстрые взгляды во время выступления.
«Да, ей не всё равно, что я здесь, — он это ясно видел. — Мне лучше уйти отсюда».
Он положил деньги на барную стойку и направился в заднюю комнату.
Друк, который всегда был стражем крикеров, стоял у двери, скрестив руки на груди. Смесь цветов от стробоскопа, блуждала по его увеличенной голове.
— Привет, Друк, — поздоровался Фил.
— Приве-е-ет…
— Могу я войти и сегодня ночью?
— Коне-е-ечно… — сказал Друк.
— Какая-то влажная ночь, не так ли?
— Да.
— Видел Игла или Пола?
— Нет.
«Настоящий болван, да, сэр».
Друк толкнул дверь двумя большими пальцами левой руки, и Фил вошёл. Сзади сегодня ночью не было так тесно, но он всё равно мог только немногое разглядеть в темноте. Причудливая музыка кружилась в воздухе, в то время как на сцене кружился свет.
— Э-э-э, пошли, — прошептал тихий голос, затем чья-то рука странно схватила его за руку.
Фил не мог не заметить, что в единственной руке был только один палец, хотя сам палец с помощью шести или восьми дополнительных суставов был почти в фут; он обвился вокруг его руки. Это официантка-крикер с сильно возвышающимся лбом провела его к столику. Она прошла через полукруглый проход с помощью крошечного фонарика. Но когда Фил сел и заказал пиво, он заметил, что она держала фонарик тонкой, чахлой «вспомогательной» ручкой, маленькой, как у ребёнка, вырастающей из её подмышки.
«Боже…»
Это зрелище, а также то, что он прочитал не более часа назад, ещё больше расстроили его. Теперь, когда его зрение адаптировалось, он оглянулся вокруг, чтобы оценить аудиторию.
«Чёрт, здесь почти никого нет».
Затем он взглянул на сцену…
Танцовщица выглядела нормальной. Гладкая, белого цвета кожа, только она была в лимонно-жёлтых стрингах с оборками. Глянцевые прямые волосы, чёрные, как чистый обсидиан, переливались до плеч и закрывали лицо гладкой шёлковой вуалью. Фигура в виде песочных часов.
«Её ноги нормальные, а грудь… тоже обычная…» — признал Фил.