Она посмотрела на него сквозь свои чёрные волосы, словно в полном замешательстве.
— Ударить меня… не-е-ет?
— Нет, Хани, я тебя не ударю, — всё было так грустно, когда он размышлял, какой должна быть её жизнь.
Хотя никаких уродств не было заметно, она всё ещё была одной из шлюх-крикеров Наттера: мишень для отморозков.
«Наверное, каждую ночь её бьют, — подумал он. — Связывают, издеваются… что угодно».
— Давай просто поговорим, хорошо?
— Говорить? Э-э-э, нет, — протянула она.
— Ты хорошо говоришь. Я прекрасно тебя понимаю, — он хотел успокоить её; он не хотел, чтобы она его боялась или думала, что он всего лишь очередной больной жлоб, который хочет её использовать. — Но сначала давай уберём все эти волосы с твоего лица, — спокойно сказал он, а затем протянул руку и откинул её волосы назад.
И чуть не вздрогнул.
«Успокойся», — приказал он себе, а затем подавил желание отпрянуть.
Как только он откинул её волосы назад, её уродство стало очевидным. Сначала казалось, что у неё вообще не было лица; он смотрел на неё и видел… ничего. Она была безликая, без глаз, без рта, без носа. Просто… кожа.
Затем она повернула голову.
«Господи!» — подумал он, и это была ужасающая, нечеловеческая мысль.
Природа подтолкнула её лицо к правой стороне черепа: крошечный рот, крошечный нос, два крошечных красных глаза — всё это было узкой полосой, идущей от правого виска до подбородка…
— Я уродли-и-ивая, — прошептала она. — Я это знаю.
— Нет, Хани, — сказал он. — Ты просто другая.
— Вы-ы-ырожденка…
— Да, ты другая, вот и всё, и в этом нет ничего плохого.
Но эти слова утешения было трудно сформировать, глядя на неё. Вот доказательство того, какой чудовищной может быть природа. Филу было трудно усвоить всё сразу.
Она завязала пояс халата и быстро зачесала волосы перед лицом.
— Что насчё-ё-ёт того, чтобы пого-о-оворить? — спросила она.
Стрекотание сверчков звенело у него в ушах, дополняемое странными словами, которые он вспомнил.
— Я хочу, чтобы ты рассказала мне об… Óне, — сказал он.
Внезапно тишина, казалось, просочилась словно из другого мира. Филу показалось, что он слышит биение сердца девушки.
— Óна… — сказала она.
— Расскажи мне об Óне. Это демон, не так ли?
— Óна… — повторила она.
Затем её покрытое волосами лицо повернулось к нему — она, казалось, собиралась заговорить.
«Святое дерь…»
Фил не успел закончить мысль. Тени задёргались и затрепетали, до безумия быстро. Сразу же дверь машины распахнулась; уродливые руки потянулись и вытащили его наружу.
«Я не смогу добраться до своего оружия!» — понял он.
Один парень скрутил руку Фила за спину, а другой держал его вполсилы.
Крикеры.
Похитители поставили Фила на ноги возле машины. Чем больше Фил сопротивлялся, тем крепче они его сжимали. Ещё двое крикеров вытащили девушку и толкнули вперёд.
Потом подошла другая фигура, огромная фигура…
— Добро пожаловать в наш мир, — произнёс голос. Голос был звучным, тяжёлым, как свинец. — Как тебе это нравится?
Фил прищурился. Перед ним стоял высокий, неподвижный и ужасный Коди Наттер.
— Скажи этим грёбаным обезьянам отпустить меня! — крикнул Фил.
— Всему своё время. Но сначала, я так понимаю, ты наводил справки о моей прекрасной семье, а? — уродливое лицо Наттера повернулось к девушке. — Скажи ему, Хани. Расскажи нашему другу об Óне.
Девушка, которую всё ещё поддерживали двое крикеров, дрожала в присутствии Наттера.
— Давай, Хани…
Тогда один из крикеров вложил ей в руку нож.
— Наш друг хочет знать… — Наттер пристально смотрел на девушку, его улыбка, словно каньон, пересекала его лицо.
— А-а-а… — пробормотала девушка.
— Продолжай.
— Я…
— Продолжай.
Наттер впился в неё взглядом.
Девушка подняла нож, прохрипела:
— Спаситель придёт…
— Не-е-ет! — закричал Фил.
Девушка так глубоко всадила нож себе в горло, что её голова откинулась назад. Она тут же рухнула на гравий, кровь хлынула из раны, как вода из открытого крана.
— Ублюдок! — воскликнул Фил, морщась от давления на свою шею. — Уродливый больной крикер, сукин сын!
— Действительно, — усмехнулся Наттер. — Я думал, что полицейские должны быть более политкорректными.
«Он знает, — понял Фил. — Кто меня раскрыл?»
Зашуршал гравий. Наттер тихо рассмеялся, когда из моря теней вышла ещё одна фигура.
— Привет, дружище!
Это был Салливан, его глаза-бусинки были прищурены, а ухмылка изогнулась.