— О, мисс, ну какая же вы старушка? — чуть склонив голову к плечу, Том широко улыбнулся. Впрочем, через пару мгновений он стёр улыбку с лица, безупречно играя растерянность. — Прощу прощения, но вы знаете девушку, которая живёт в доме на отшибе?
— Кто же не знает Черри? — усмехнулась пожилая женщина.
— Отлично, — лучезарно улыбнулся Хигстон. Кивнув в сторону улицы, он принялся уточнять, пытаясь одновременно запутать женщину ненужными подробностями и выпытать у неё нужную информацию о девушке. — Я приехал, чтобы увидеть Черри, но её не было дома. Ставни наглухо закрыты, свет нигде не горит. Сначала я огорчился и подумал, что зря потратил больше пяти часов на дорогу. Но потом вспомнил, как в мае она срывалась на ярмарку в соседнем городе. И я подумал, может в округе проходит какая-нибудь, и она уехала туда? Вы не в курсе?
— Боюсь разочаровать вас, молодой человек, — поджав губы, сухо выдала женщина, отводя взгляд.
Она была расстроена тем, что для него у неё не был хороших новостей. Как бы ни пытался Том заговорить ей зубы, суть она уловила — он приехал к той, которая ему сильно понравилась. Но приехал слишком поздно.
Резко выдохнув, Эсми произнесла на одном дыхании:
— Черри уехала домой.
— Домой? — непонимающе переспросил Том. — Но разве она не местная?
— Отчасти, — кивнула женщина. — Её бабушка по матери была отсюда.
Смекнувший, что некоторая информация о Черри у Эсми всё же есть, он попытал удачу, задав ещё один вопрос:
— Может, тогда вы подскажете мне, где живёт Черри?
Женщина ещё не произнесла ни слова, а последняя надежда Тома уже растаяла потому, как она отрицательно мотнула головой.
— Этого я вам сказать не могу, так как сама не знаю. Она приезжает сюда в конце апреля и живёт в доме на высоком берегу до октября. В этот раз вот уехала немного раньше. В этом году погода у нас начала стремительно портиться ещё в конце второй декады сентября. Перед отъездом она оставила на продажу свои травяные сборы и мази. Но вам вряд ли они нужны, ведь так?
Проницательно посмотрев ему в глаза, Эсми увидела в них руины надежд. Светившийся человек, который переступил порог её магазинчика, потух за пару минут.
— Мне жаль, молодой человек, что я ничем не могу вам помочь, — наконец вспомнив, когда его видела, она лукаво прищурилась. — Это ведь вы снимали весной дом на северном крутом берегу?
— Совершенно верно, — сдержанно отозвался Том, желая только одного — оказаться как можно дальше отсюда. — Спасибо, что поделились со мной всем, что знаете. И извините за беспокойство. Всего доброго, Эсми.
— Всего доброго, молодой человек.
Как он вышел из магазина пожилой женщины, добрался до машины и доехал до скалистого обрыва чуть севернее городка, Том не помнил. Наверное, ему не стоило бы садиться за руль в таком состоянии. Наверное, это было опасно. Всё слилось в мутную картинку, от которой было не избавиться.
Только выйдя из машины и подойдя к самому краю, он понял, что в глазах стоят слёзы. Чёртова чувствительность, которая столько раз помогала на съёмочной площадке, сейчас была, как проклятье. Он хотел бы оставаться безразличным. Хотел бы ничего не чувствовать. Но глядя на начавшийся над морем ливень, надвигающийся на город, на затихшие перед бурей серо-синие волны, он с горечью подумал о том, что всё было предопределено. Он сам был виноват в том, что никогда ни о чём не заговаривал с Черри. Ему стоило рассказать о себе больше. Довериться. Но он предпочел обманываться и тонуть в лёгкости, ничего не давая взамен.
Запрокинув голову к небу, Том ощутил, как из уголков глаз скатываются крупные слёзы, а на смену им появляются новые. Какого чёрта он был так уверен в том, что она местная? Какого чёрта ни разу в этом не усомнился? Он ещё никогда так сильно не ошибался. И уже давно не испытывал такой жгучей боли внутри, где-то там, где находится сердце.
С первым раскатом грома, сопровождающим яркую вспышку молнии, расколовшую небо на две части в десятках километров от берега, Том почувствовал, как точно так же на части раскололся его привычный мир с чёткими графиками, заранее спланированными выходами, притворными улыбками и лживыми словами. Остались только чёртовы осколки, с которыми он не знал что делать. Притворяться перед всеми, что всё в порядке?
Развернувшись, он резким жестом смахнул слезы с лица. Вернувшись за руль, сделал несколько глубоких вдохов-выдохов и завёл мотор. Здесь ему делать больше было нечего.