– Придёт серенький волчок за тобой! Утащит! Не нас! Засыпай!..
Тут уже мертвец подхватил покрывало со своей стороны и помог протащить его над пылающим огнем. Едва ткань перевалилась через край ямы и коснулась холодной земли, сразу стало легче.
Крикса резко обмякла. Крик её оборвался, да и Юлия замолчала тоже. Глаза таращила да поглаживала прижатого к груди ребенка.
Покрывало потащили обратно, снова через поленья. Яма наполнилась вязким белым то ли туманом, то ли дымом. Вдыхать это было противно, Галка дышала ртом, всё ещё задерживая дыхание.
Протащили в одну сторону, потом снова. Возили ткань над поленьями до тех пор, пока те полностью не погасли, захлебнувшись в клубах испарений. Стало тихо, как на кладбище. Галка бывала там один раз, на поминках дальнего родственника. Вот похожая атмосфера сейчас была.
Крикса не шевелилась. Галка почему-то думала, что после проведённого ритуала ведьма испарится, или ещё что-нибудь в таком же духе. Но нет. Лежала там, и промокшая ткань полностью облепила её худую фигуру и голову.
– Что будем делать дальше? – спросил тихо Добрыня. Голос его дрожал от напряжения. Руки сжимали углы покрывал так, что даже побелели костяшки. – Мы же типа победили её, да?
– Да, – сказала Галка. – Чувствуете?
Спать хотелось, но уже не так, как раньше, а… обычно, что ли. Накатила усталость, организм требовал перезагрузки, однако мир встал на привычные рельсы реальности и покатил себе дальше. Лес тихо шумел на ветру, где-то перекрикивались птицы, а миллионы звезд над головой ожидали появления луны. Большая Медведица, вон она. Настоящая.
Иногда вокруг вроде бы ничего и не меняется, но всё равно понимаешь, что что-то изменилось навсегда. Возможно, в тебе самом, внутри тебя.
Заложный мертвец тяжело выпрямился на краю ямы. Сказал:
– Теперь идёмте за мной. Надо помочь дотащить криксу до её хижины. Давайте все вместе сделаем это, милые, справитесь.
– До хижины, где есть тот странный разрыв? – уточнила Галка на всякий случай.
– Именно. Конец пути только там, и он один правильный.
Крикса как будто стала меньше и легче. Втроём они вытащили сверток из ямы и поволокли его с поляны, следуя за тяжело переваливающимся с ноги на ногу стариком. Юлия шла от них чуть поодаль, она была сейчас занята младенцем, немудрено. Вытащила его из кокона пеленок, ощупала, проверила каждую складочку, внимательно осмотрела и взялась кормить. Безымянный младенец больше не плакал и не хныкал, а только причмокивал от удовольствия.
– Как вы освободились? – спросила Галка у старика.
– Это было несложно. Вы же узлы завязывать правильно не умеете. Новое поколение. Интернет, милая, штука хорошая, но не даёт практики, только теорию. Вот в моё время каждый уважающий себя школьник умел хорошо узлы завязывать, хоть рыбацкий, хоть одиночный, восьмёрку, стремя, да какие угодно. А вы чего? Два конца, два кольца, затянули, да и всё. Я как только дождался, когда вы подальше уйдёте, да и развязался.
– То есть вы могли ещё и на берегу освободиться?
– А то.
Старик засмеялся. Галка тогда и поняла, что он им помогал всегда. Когда у него получалось выбраться из-под власти криксы, тогда он им и помогал. Подсказками, намёками, советами. Показал музей, швырял в них пластинки, про мелодию, опять же. Даже в домик не стал забираться, а только пугал, чтобы никто из них не заснул под тяжёлыми чарами подменного сна.
– Ты меня прости за хижину, милая, – добавил старик, видимо, почувствовал её дальнейшие мысли. – Я тогда себя не контролировал. Заложный ведь, то есть в заложниках был у ведьмы. А там старые любовные узлы, которые просто так не раскрутить. Самые мощные.
В ночной лес вернулись голодные комары, под ногами хлюпало и потрескивало. Но ни комары, ни влажный мох уже никого не пугали. Галка наслаждалась запахами леса и навалившейся прохладой. Это всё вокруг было настоящее, а не подменное. Прошло всего две ночи, а как будто сто долгих лет.
Ну и ещё спать хотелось, конечно. Хоть сейчас ложись на ближайшей поляне и засыпай.
Куда шли – непонятно. Только старику было одному это ведомо. Добрыня и Марк молчали, выдохлись. Луна выползла над деревьями, большая и оранжевая, похожая на перезревший и красивый апельсин. Такой луны Галка в Петербурге ни разу не видела.
Потом вдруг пришли. Галка сразу почувствовала, что они на месте, хотя даже ещё не успела разглядеть обвалившуюся крышу дома, рухнувшие и заросшие балки, сгнившее крыльцо. Луна осветила заброшенный и заросший травой двор. За столько лет вокруг хижины вымахали огромные сосны, а забор уже давно развалился и исчез под кустами дикой малины. Старик остановился, будто он запнулся на невидимой границе между обычным лесом и старой обителью криксы. Ведьма тихо заворочалась в покрывале, как слепой котенок, и произнесла скрипучим голосом: «Мне тоже пора спать», и больше ничего и никогда не говорила.