Если против тебя ополчилось какое-то одно обстоятельство, бороться с ним есть смысл. Но если при этом еще и остальные не на твоей стороне или по меньшей мере указывают на совсем иное решение — это уже перст Божий.
Пододвинув к себе телефон, я набрала домашний номер Володи, своего любимого оперативника из нашего УВД и единственного человека, кому можно было звонить после полуночи: Володя — убежденный холостяк и со своей свободой расставаться в ближайшее время не собирается.
— Хорошо, что ты дома! — порадовалась я после краткого «Привет». — Хочу доложить тебе, что Грифель продолжает настырничать.
— И вы решили раз в жизни прислушаться к голосу разума, — вздохнул Володя по ту сторону провода.
— Почему ты так подумал?
— Дедукция! — ядовито произнес он. — Вы, Светлана Петровна, и сами бы на моем месте решили то же.
— И все-таки?
— Очень просто. На вас давят, насколько могу судить, уже пару недель, верно?
— Верно.
— В последний раз мы с вами на эту тему возмущались не далее как сегодня утром. А вечером, да еще после полуночи…
— Извини! — быстро вставила я.
— Ничего, нам не привыкать. Вы звоните, чтобы сообщить о том, что Грифель продолжает давить. Жаловаться по два раза в день на одно и то же вы не склонны… Следовательно, у вас что-то эдакое произошло и вы переменили решение. Точняк?
— Точняк, — вздохнула я.
— Моя помощь нужна?
Вот за это я его и люблю! Мало того что умница, так еще и товарищ преотличный.
— Пока нет, но вполне возможно, понадобится очень скоро, причем неофициально…
— Ясное дело, что неофициально, коли у человека отпуск… Что-то личное?
— Почти угадал…
— Ясно… Да не переживайте вы так, я ребятам сам все разобъясню! Они что, не люди, что ли? К тому же живут отнюдь не в забугорье, а там же, где мы, грешные… Поймут. И даже помогут, ежели че… О’кей?
— Спасибо тебе, Володечка! — произнесла я прочувствованно и положила трубку.
— Мы спать сегодня будем? — недовольная Светланка объявилась в гостиной.
— По-моему, ты уже от души поспала днем, — напомнила я.
— Ну и что? Я же встаю-то во сколько? Вот и не высыпаюсь!
Бедный ребенок действительно встает вместе с петухами, поскольку ее колледж находится точнехонько на другом конце Москвы. Я почувствовала укол совести и, чтобы компенсировать дочери моральный вред, сообщила:
— Вы с Грифелем победили! С завтрашнего… То есть с послезавтрашнего дня я в отпуске.
— Ура, — как-то безразлично сказала Светланка и покосилась на Катю, — и я даже знаю, в каком именно санатории ты собралась передохнуть.
— В каком?
— В белозуевском!
— Между прочим, у нас действительно есть отличный пансионат, — возбужденно вмешалась Катька. — Ой, тетя Светочка, там же сейчас постояльцев — с гулькин нос, и впрямь можно отдохнуть… Заодно!
Она все-таки потупилась, а мне стало почему-то смешно.
— Ладно, — поставила я точку в дискуссии, — Светка — в постель, а мы с тобой на кухню… Надеюсь, план следствия ты составила? Вот и глянем его разочек вместе!
— Не совсем план, так, для себя, — вздохнула Катюша. — Официально его с меня никто не требовал, я ж говорю — дело хотят закрыть…
— Помню, — сощурилась я на Катьку, — но, зная тебя, не сомневаюсь, что ты-то и не думала останавливаться, верно?.. Кать, они там тебя, вероятно, сумасшедшей считают: у тебя забирают прямо из рук стопудовый «висяк», а ты — уперлась всеми четырьмя конечностями!
— Сама такая, — ухмыльнулась Катька и тряхнула длинными русыми волосами, которые у нее еще красивее, гуще и пышнее, чем были Олины, хотя удивительный медовый оттенок тот же.
— Я уже не такая, старею, — вздохнула я, вспомнив Грифеля. — Ладно! Ну что, теперь-то определились?
— Определились! — традиционно ответила мне заметно повеселевшая Катька.
И мы дружно двинули с ней на кухню, послав хмурой Светланке воздушные поцелуи — каждая по одному.
Катя
Любимый оперативник тети Светы из их УВД оказался внешне похожим на Ивана Царевича из русских сказок. Только глаза у этого Володи были не голубые, а рыжие, как у кота. И еще я решила, что он несколько высокомерный тип… Во всяком случае, для начала, прежде чем извлечь на свет альбомы со снимками объявленных в розыск по городу, смерил меня с ног до головы таким взглядиком, что мне сделалось не по себе. Но я стерпела, потому что оценке тети Светы привыкла доверять без разговоров, на моей памяти она в людях не ошибалась ни разу…