Поэтому при толковании признаков этих преступлений большинство учебников и комментариев рекомендуют руководствоваться положениями Федерального закона «Об оружии» от 13 декабря 1996 года, вступившего в силу с 1 июля 1997 г., и постановления Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам о хищении и незаконном обороте оружия, боеприпасов и взрывчатых веществ» от 25 июня 1996 года.
Однако, следует иметь в виду, что закон «Об оружии» регламентирует исключительно административные аспекты оборота оружия, но не определяет его уголовно-правовой режим.
Нормы закона «Об оружии» не только не корреспондируют нормам Уголовного кодекса, но зачастую либо прямо им противоречат, либо рассогласованы. Вследствие этого осуществлять уголовно-правовой режим оружия нередко представляется затруднительным.
Поэтому при толковании признаков рассматриваемой группы преступлений можно опираться лишь на определения оружия, его видов, его основных частей и тому подобные терминологические категории. Рекомендации же использовать закон «Об оружии» более широко, например для уяснения содержания преступлений, описанных в ст.ст. 222-226 УК РФ, не только не способствуют разрешению проблем, связанных с применением уголовного закона, но и осложняют некоторые из них еще больше.
В частности, в научных публикациях неоднократно высказывались мнения о том, что Федеральный закон «Об оружии» сузил объем понятия «огнестрельное оружие», данное в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации, ограничив его лишь «боевым ручным стрелковым» оружием. Поэтому якобы кражи крупнокалиберного пулемета, артиллерийского орудия или тяжелого миномета должны квалифицироваться как кражи чужого имущества, а не оружия.
Данные утверждения и вытекающие из них предложения являются ошибочными, так как Федеральный закон регламентирует административно-правовой режим оружия, обслуживая в первую очередь и главным образом, потребности лицензионно-разрешительной системы органов внутренних дел. Тяжелые минометы, крупнокалиберные пулеметы, артиллерийские системы, ручные гранаты, реактивные гранатометы, мины и бомбы, бронетехника и т. д. и т. п. исключены из гражданского оборота, естественно, что эти виды вооружений и не должны охватываться Законом «Об оружии». Но данный Закон вовсе не определяет, да и не должен определять, какие виды оружия могут выступать в качестве предметов и средств совершения преступлений, предусмотренных ст.ст. 222-226 УК РФ.
Поэтому попытки применения Закона «Об оружии» применительно к задачам уголовного права приводят к противоречиям и «нестыковкам». На самом деле уголовно-правовой режим оружия устанавливает статья 222 УК РФ. Исходя из буквального толкования ее содержания следует признать, что уголовная ответственность наступает за незаконное владение всеми видами огнестрельного оружия, а следовательно – и станковым огнестрельным оружием, и крупнокалиберными пулеметами, и минометами, и реактивными гранатометами, и артиллерийскими системами и иным огнестрельным оружием, которое не входит в число гражданского, служебного и боевого ручного стрелкового, оборот которого регулирует закон «Об оружии».
Уголовная ответственность наступает также за незаконное владение взрывчатыми веществами и взрывными устройствами, входящими в диспозицию статьи 222 УК, хотя вполне естественно, что тротил, пластид, гранаты, мины и бомбы не относятся к числу предметов, оборот которых регулирует закон «Об оружии»/
«Нестыковки» административного и уголовного законов начинаются с главного – с понятия оружия.
Согласно ст. 1 Федерального Закона «Об оружии» под оружием понимаются устройства и предметы, конструктивно предназначенные для поражения живой или иной цели, подачи сигналов: охотничьи ружья, спортивные винтовки, пистолеты, револьверы, ракетницы. (Ряд специалистов в сфере уголовного права и криминалистики не согласны с отнесением сигнальных устройств к категории оружия, так как это противоречит основному свойству оружия: специальной предназначенности для поражения живой и иной цели. Автор полностью солидарен с такой позицией, но вынужден считаться с юридической реальностью, определившей статус сигнальных устройств.)