Зарождение притязаний на верховенство
Эти притязания римских епископов на верховенство, подкрепляемые, как правило, ссылкой на Евангелие от Матфея (16,18) вообще-то совершенно беспочвенны. На протяжение более чем двух столетий они и сами никогда не настаивали на том, что они якобы назначены самим Иисусом! Они никогда не утверждали, что являются преемниками Петра! «Не просматривается, чтобы обет Петру у Матфея, - подчеркивает Генри Чедвик/ Henry Chadwick, - до середины третьего века играл какую-либо роль в римских притязаниях на руководство и власть». Лишь к этому времени относится достоверно зафиксированное утверждение о верховенстве римского епископа. С этим иезуит Де Врие/ de Vries соглашается почти цинично: «Мы должны признать, что потребовалось достаточно много времени, чтобы в Риме осознали все значение пророчества о Камне для обоснования римских претензий Но в конце концов это было осознано.,» Даже представление об особом статусе римского «престолодержателя» как о «преемнике» апостола Петра не получило развития! Любая епископская резиденция, даже самая незначительная, не имеющая ни традиций, ни особого авторитета, изначально рассматривалась как «sedes apostolica» - «апостольская рези денция». И всякий епископ при определении его звания и служения притязал на эпитет: «апостольский», на «апостольство». «Именование простого епископа как summus pontifex - верховный жрец - впервые обнаруживается в папском послании» (католик Баус/ Baus), Да и первые верховные пастыри Рима вовсе не воспринимали себя как «пап». У них долгое время «не было иного титула… по сравнению с остальными епископами» (католик Бильмейер/ Bihlmeyer). Напротив. Если на Востоке патриархи, епископы и настоятели монастырей давным-давно именовались «папами» (pappas, papa, Vater, отец), то такой же титул в Риме впервые обнаруживается на надгробии, относящемся ко времени папы Либерия (352-366 гг.). Он прижился на Западе к концу V в., но римскими епископами, как и всеми другими, употреблялся до конца VIII в. нерегулярно. И только с второго тысячелетия слово «папа» становится исключительной прерогативой епископа Рима. Но даже в XI-XII вв. прочие епископы называют себя «vicarius Petri» - «наместник Петра». Титул же «Summus Pontifex» сохраняется за всеми епископами вплоть до позднего средневековья51.
Подытожим: с тех пор как о нем зашла речь, верховенство «папы» оспаривается. В первую очередь самими католическими богословами, отцами церкви и епископами.
Ранняя церковь не знала никакого учреждённого Иисусом приоритета Римского Епископа ни в почестях, ни в праве
Первым сослался на Матфея (16,18), по-видимому, властолюбивый Стефан I (254-257 гг.). Его взгляд на церковное устройство был скорее иерархически-монархическим, чем коллегиально-епископским. Это, в известной степени, и есть первый папа, несмотря на то, что от него самого мы и не имеем непосредственных высказываний на этот счет. Однако тотчас отреагировал влиятельный епископ Фирмилиан из Кесарии Каппадокийской. Согласно католической «Энциклопедии теологии и церкви»/ «Lexikon fur Theologie und Kirche», он не знает «никакого приоритета римского епископа в праве». Более того, Фирмилиан порицает Стефана за то, что тот кичится своим положением, полагая, что он является «преем ником Петра» (sucessionem Petri tenere contendit). Не колеблясь, Фирмилиан говорит об «упорной и очевидной глупости Стефана» и, обращаясь непосредственно к нему, называет того «schismaticus» - «раскольником», который сам отделяет себя от церкви. Он упрекает его в «наглости и бесстыдстве» (audacia et insolencia), «слепоте» (caecitas) и «глупости» (stultitia). В гневе он называет Стефана Иудой и утверждает, что тот «создает блаженным апостолам Петру и Павлу дурную славу»52.
«Как ревностно, - язвит Фирмилиан в письме к Киприану Карфагенскому, - последовал Стефан благотворным предостережениям апостола и сохранил, главным образом, смирение и кротость! Ибо что может быть более смиренным и кротким, как не ссориться со столь многими епископами во всем мире… то с восточными (о чем Вам, вероятно, известно), то с западными». И прямо и торжественно обращается к римлянину: «Ты сам себя исключил - не обманывайся на сей счет!.. Ибо полагая, что ты можешь исключить всех, ты тем самым лишь от всех отдаляешься»“.
Тогда же, в споре о крещении еретиков 255-256 гг., сутью которого было: следует ли перекрещивать переходящих в католичество иноверущих или, как учил Рим, такой необходимости нет, чем затрагивались дисциплинарные и догматические проблемы, свою точку зрения на вопрос о папском верховенстве высказал не кто иной, как Киприан. Епископ, мученик и католический святой, он, очевидно, в полном согласии с господствующим мнением, никогда не признавал абсолютного приоритета Рима. Вторя Тертуллиану и разделяя заявленную в свою время точку зрения синодов Северной Африки, а также Востока, он язвительно отвергает существование «епископа епископов» как в периоды открытых конфликтов внутри церкви, так и в более спокойные времена.