Евлалий против Бонифация, «Апостолитического главы»
Длившаяся много месяцев борьба за римский престол началась после смерти папы Зосимы (417-418 гг.), который впервые распространил на епископов Рима завет, данный Иисусом Петру - связывать и разрешать - а следовательно, равные с ним полномочия и право на почитание: ошеломляющая логика. Зосима утверждал, что его собственный авторитет столь велик, что никому не дано подвергать сомнению его утверждение («ut nullus de nostra possit retractare sententia»), А завершает он этот бесстыдный пассаж еще большей наглостью: якобы «отцы» признали его авторитет равным апостольскому! Несмотря на краткость своего понтификата, он еще больше укрепил вожделенный auctoritas se-dis apostohcae*, но одновременно спровоцировал и усиление сопротивления этому, прежде всего со стороны африканской церкви56.
Уже 27 декабря, в день погребения Зосимы, архидиакон Евлалий (418-419 гг), старейший из диаконов, был провоз глашен в Латеране духовным главой Рима. Его противники утверждали, что он занял церковь еще во время траурной церемонии, забаррикадировал подходы к ней и заставил безвольного, едва живого, «находящегося при смерти епископа Остии» (Ветцер/ Вельте // Wetzer/ Welte) рукоположить себя. На следующий день большинство пресвитеров, противостоявших коллегии диаконов, и большинство народа (правда, сведения о численном соотношении сторон, как это часто случается, противоречивы) в церкви Св. Феодоры избрали верховным пастырем Рима уже очень старого пресвитера Бонифация I (418-422 гг.). Он был сыном священника Иокунда и представителем Иннокентия I при константинопольском дворе. (С тех пор апокрисиарий при императорской резиденции рассматривался как наиболее вероятный кандидат в папы.)
Нерешительный Гонорий был подавлен происходящим. Первый императорский рескрипт от 3 января 419 г. признал выборы Евлалия и предписал удаление Бонифация. Вторым императорским рескриптом от 18 января оба кандидата в епископы вызывались для разбирательства в Равенну. Положение обострялось, поскольку синод не принял решения, на которое рассчитывал Гонорий: единства не наблюдалось даже среди нейтрально настроенных прелатов. Третий рескрипт императора удалял обоих высокосвященных соискателей. Проведение пасхальных торжеств 30 марта поручалось стороннему епископу - Ахиллу из Сполето. Подобное унижение потребовало издания сразу целого ряда новых императорских указов: городскому префекту Рима, язычнику Аврелию Аницию Симмаху, племяннику своего знаменитого тезки префекта Рима, который некогда столь тщетно боролся за статую богини победы Виктории (кн. 1, стр 363), епископу Ахиллу, сенату и римскому народу. Однако партия диаконов не желала мириться с позором, с тем, что император привлек сполетинца. Они не могли допустить, чтобы епископ-чужак проводил пасхальные торжества в Риме, при всем при том, что, как свидетельствует Ириней, Пасха праздновалась в Риме даже далеко не каждый год! Возможно, диаконы, которые в то время остро соперничали с пресвитерами, просто увидели еще один благовидный предлог для того, чтобы заявить о себе. Как бы то ни было, 18 марта Евлалий возвращается в Рим, чтобы лично провести пасхальные торжества в Латеране. Вскоре после этого в Рим прибыл и епископ Ахилл из Сполето: последовали аресты, допросы, народные волнения и новые кровавые столкновения за церкви.
Император Гонорий теперь перешел на сторону Бонифация, за которого ходатайствовали влиятельные придворные круги. Принцесса Галла Плацида в многочисленных письмах агитировала за своего протеже известных католиков: Августина, Аврелия Карфагенского и Павлина Ноланского. Однако победу в борьбе обеспечил Бонифацию позднее ставший императором Флавий Констанций, который охотно улаживал внутрицерковные конфликты. Гонорий же, который первоначально выступал за Евлалия, теперь приказал изгнать его и, чтобы положить конец «погоне римских священнослужителей за должностями» (ambiciones), впервые установил государственный порядок выборов папы (на практике, правда, никогда не применявшийся): впредь, в случае избрания одновременно двух пап, ни один из них не мог занять папский престол, а всей общине на новых выборах надлежало определить епископа57.