«Как ревностно, — язвит Фирмилиан в письме к Киприану Карфагенскому, — последовал Стефан благотворным предостережениям апостола и сохранил, главным образом, смирение и кротость! Ибо что может быть более смиренным и кротким, как не ссориться со столь многими епископами во всем мире... то с восточными (о чем Вам, вероятно/известно), то с западными». И прямо и торжественно обращается к римлянину: «Ты сам себя исключил — не обманывайся на сей счет!.. Ибо полагая, что ты можешь исключить всех, ты тем самым лишь от всех отдаляешься»53.
Тогда же, в споре о крещении еретиков 255—256 гг., сутью которого было: следует ли перекрещивать переходящих в католичество иноверущих или, как учил Рим, такой необходимости нет, чем затрагивались дисциплинарные и догматические проблемы, свою точку зрения на вопрос о папском верховенстве высказал не кто иной, как Киприан. Епископ, мученик и католический святой, он, очевидно, в полном согласии с господствующим мнением, никогда не признавал абсолютного приоритета Рима. Вторя Тертуллиану и разделяя заявленную в свою время точку зрения синодов Северной Африки, а также Востока, он язвительно отвергает существование «епископа епископов» как в периоды открытых конфликтов внутри церкви, так и в более спокойные времена.
Для Киприана римский епископ принципиально является не более чем епископом. «Он и помыслить не мог о том, чтобы признать за ним, хотя бы частично, право юрисдикции над другими общинами, помимо его собственной. Преемник Петра для него даже не является первым среди равных (primus inter pares)» (Виккерт/ Wickert). Для Киприана все апостолы были равны, все они обладали той же властью, что и Петр, «были равны в почитании». Точно так же не должно быть ни выше-, ни нижестоящих епископов. Им не должно судить друг друга. Короче говоря, каждый пусть несет ответственность за свою епархию только перед Богом: из-за этого высказываний Римом было даже сфальсифицировано важнейшее место в его трудах! Однако даже сфальсифицированная четвертая глава «De imitate ecclesiae» («О единстве Церкви») не может пониматься как утверждение примата Рима. Точку зрения Киприана разделяли как синоды в Карфагене и Малой Азии, состоявшиеся до его вступления в полемику, так и два синода, созванные после этого. Причем на синоде в Карфагене 1 сентября 256 г. 87 епископов согласились с ним при поименном голосовании. Но «папа» не принял делегацию Киприана, доставившую решения синода, и даже не допустил ее членов до сот-munio (церковного причастия), что было верхом негостеприимства. Он решительно запретил повторное крещение, ибо «никому не дано пересматривать традицию» (nihil innoventur nisi quod traditum est) — это изречение, вероятно, является наиболее древним универсальным принципом папства, не нарушавшимся никем, кроме самого папства. Стефан I обзывал св. Киприана «псевдохристианином», «лжеапостолом» и «товарным интриганом» (Pseudochristum et pseudoapostolum et dolosum operarium). В свою очередь, Киприан разоблачал заблуждения, упрямство «папы», его высокомерие, богохульство и даже нарекал его «другом еретиков и врагом христиан» — вот таким образом общались двое святых54.
И все-таки, насколько известно, Киприан в этот период жесточайшего противостояния со Стефаном не отлучил того от Церкви, чего, как считает Маршалл/ Marschall, «вполне можно было ожидать». С другой стороны, из-за скудости источников по сей день неизвестно, отлучил ли Стефан Римский от церкви св. Киприана. Многое свидетельствует за это. Известные протестантские исследователи, например, Зееберг/ Se-eberg и Литцман/ Lietzmann, утверждают это, в чем их недавно скорее поддержал, чем опроверг католический «Справочник по церковной истории»/ «Handbuch der Kir-chengeschichte». Позднее Августин распустил слух об отказе Киприана от своих убеждений, что явно противоречит фактам (но с чем очень сдержанно соглашается историография)55.
Но так как Киприан считается наиболее типичным представителем западного католицизма, этапом в его становлении, католики очень любят сомневаться в том, что он сомневался в папском верховенстве. Действительно, именно им введены понятия: «cathedra Petri» и «primatus Petri». Именно он наиболее часто цитировал в своих трудах Матфея: «Tu est Petrus», тем самым прокладывая путь петродоктрине, если не вообще наталкивая Рим на этот путь — путь постижения истории посредством Библии, догматики и доктринерства56.
Киприан ведь тоже присягает «Ecclesia principalis» (Имперской церкви), откуда пошло единство священничества. А когда-то, прежде чем превратиться в важнейший аргумент римского первенства, этот тезис вызывал большие споры. В 1912 году католический церковный историк Хуго Кох/ Hutjo Koch лишился своей кафедры, когда доказал противоположное (и не только в одной книге). Между тем многие католики разделяют убеждение, что из «Ecclesia principalis» не проистекает никакого папского первенства, что и Киприан не приписывал римским епископам никакого особого положения в иерархии, никакой «высшей власти» (Бильмейер/ Bihl-meyer), никакой «верховной власти» (Бернгарт/ Bernhart); что этого первенства в тогдашнем католицизме практически не было57.