На служебной машине приятеля - дебошира они отправились к племяннику литератора, по пути прихватив бутылку дорогого коньяка для скрепления акта о перемирии и торт для его жены. Молодой следователь проживал с беременной женой в милицейской общаге, не самом комфортабельном месте для семьи служителя закона, в которой в ближайшее время ожидалась пополнение. Дверь открыл сам пострадавший, вид его был печален, а под левым глазом пламенел багрово-синюшный кровоподтек, захватывающий полщеки. Он молча впустил поздних визитеров в небольшую комнатушку, а его жена на сносях после вручения торта тактично удалилась в кухню, оставив мужчин наедине решать их сугубо мущинские вопросы. Она лишь на минуту появилась в комнате для того, чтобы поставить на стол тарелки с нехитрой закуской: кружками дешевой колбасы, нарезанными хлебом и салом. Деликатесы в этой квартире, было ясно, не водились.
Затянувшееся тягостное молчание прервал писатель Н. Он наполнил коньяком рюмки, прокашлялся и произнес:
«Ну, выпьем, что ли, для начала?».
Чтобы не образовалась ненужная пауза, он сразу продолжил:
«Баатр, дорогой! Мне известно, что произошло. Поверь, твой командир очень сожалеет о случившемся инциденте, что не сдержался. Но и ты должен его понять. Служба нервная, вышестоящее начальство постоянно прессует, газетчики только и ждут какого-нибудь жареного факта, чтобы слететься вороньем на падаль. А тут начнется служебное расследование, и у хорошего человека появятся неприятности!».
«Да, я погорячился, неправ оказался», - вставил начальник, - «Ну, мы это уладим, я думаю? Завтра я позвоню в нашу медслужбу, скажу, чтобы тебе открыли больничный. Не появляться же официальному лицу в рабочем кабинете с фингалом!».
Тихо, но твердо молодой следователь ответил:
«Теперь я все равно не смогу работать под Вашим руководством».
С досады начальник отдела даже крякнул: «Несговорчив подчиненный, строптив не по чину!». Но виду не подал, только лоб наморщил в раздумье.
«Есть одна идея! В отделе по борьбе с хищениями социалистической собственности имеется вакантная должность. Я похлопочу перед руководством, не сомневаюсь, что оно пойдет мне на встречу. Заметь, место ведь хлебное, в этот отдел только по блату берут. А для тебя, Баатр, и для твоей семьи это получше повышения в звании будет! Согласен?».
Племянник писателя не выразил восторга по поводу такого компромисса, унизительного для его правдолюбивой натуры, но и отказываться не стал. Ведь, дядя родной просит, а не уважить старшего родственника – не в народных обычаях.
Придя к консенсусу, хлопнули еще по рюмашке ароматного.
По дороге из общежития друг писателя выплеснул все, что накопилось на душе:
«Хорош у тебя племянничек! К нему не самые последние люди с поклоном явились, а он нос воротит. И откуда такая молодежь берется? Вроде, в армии отслужил, понятия должен иметь. Я тебе, братан, скажу: это перестройка все вверх дном перевернула! Чует мое сердце, дальше еще хуже будет! Хлебнем мы горюшка с этой демократизацией и гласностью! Наш народ ведь только кнут и пряник понимает».
Следующий случай вообще никак не мог оказаться в книге о положительном герое-милиционере, разве что, годился для уголовного разбирательства. В это время друг писателя занимал очень высокую должность в своем министерстве – курировал следствие всей республики. А произошло событие незаурядное, на границе с Дагестаном наши Гаишники остановили питерскую иномарку, багажник которой был набит серебряными слитками Гохрана, а на каждом из них стояло государственное клеймо. Этих серебряных слитков-кирпичиков оказалось на астрономическую сумму в денежном эквиваленте. Жулики из города на Неве проехали пол-России и почти всю Калмыкию, а путь свой держали в известное дагестанское селение Кубачи, где прославленные своим искусством мастера изготавливали из серебра кинжалы, кубки, кувшины-кумганы и прочие предметы-шедевры.
Вот вам и Гаишники, в которых каждый норовит плюнуть и бросить комок дурно пахнущего навоза: и водителям на дорогах от них никакой жизни нет, а дагестанские «фуры» так вообще они «бомбят» чуть ли не на ходу! А тут, видите, проявили принципиальность, хотя каждому прямо на месте была предложена взятка в виде новенького легкового автомобиля. Поэтому, при написании картины мира следует остерегаться использовать только две краски, черную и белую, что уместно для художественной графики, а жизненная палитра богаче и состоит в основном из полутонов.
Остальное литератор Н. слышал только из достоверных источников. Хотя, всем хорошо известно, что наиболее недостоверная информация исходит именно из пресловутых самых достоверных источников. Но в данном случае больше полагаться писателю было не на что, друг детства никогда ни словом не обмолвился об этой темной истории.
А СДИ (самые достоверные источники) сообщали следующее. Было возбуждено уголовное дело, питерских контрабандистов посадили в СИЗО, а серебряные слитки, основное вещественное доказательство, до конца следствия поместили в банк. После суда они должны были быть возвращены государству. Дело вел ведущий следователь следственного отдела, а непосредственно курировал его ход начальник отдела, друг нашего писателя. Перед окончанием следствия он, якобы, вызвал к себе следака и предложил в устной форме, без издания письменного распоряжения или приказа с подписью, затребовать вещественные доказательства из банка для проведения еще одной, какой уже по счету, экспертизы. Подчиненный не посмел ослушаться, и серебро переместилось из хранилища банка в следственный кабинет. А потом случилось нечто метафизическое,… оно дематериализовалось!
Самые достоверные, но недоброжелательные источники утверждали, что начальник отдела сбагрил эти слитки по цене черного лома своему корефану – предпринимателю, а тот придал нужное направление серебряному потоку; вырученные денежки компаньоны потом поделили поровну. В качестве косвенного подтверждения этой гипотезы приводился факт, что примерно в это время начальник отдела закончил строительство компактного двухэтажного особнячка с лифтом. Поднимать по лестнице упитанную тушку с жирной холкой общим весом за сто килограммов, при росте метр вместе с фуражкой и ботинками, было уже тяжеловато. И, вообще, на производственных совещаниях с подчиненными нач. отдела вел себя хамовато: ругался нехорошими словами в присутствии женщин-сотрудниц, крутил перед лицом некоторых дули, расшвыривал по кабинету служебные бумаги, поданные на подпись.
Разразился жуткий скандал. Поскольку никаких письменных распоряжений руководителя отдела не оказалось, все стрелки были переведены на слишком исполнительного следователя, в отношение которого прокуратура возбудила уголовное дело. Его отстранили от работы и он, погрузившись в состояние полного уныния, запил по-черному. От нижнетагильского лагеря для сотрудников милиции следователя спасли психиатры, обнаружившие у него редко встречающееся душевное заболевание. Его, естественно, определили в сумасшедший дом.
Очевидцы свидетельствовали, что пациент часами просиживал в позе лотоса на больничной койке, не мигая, смотрел в одну точку и через равные промежутки времени произносил загадочное слово: «Замочу!»…
«Стоп!», - сказал себе писатель Н. Хватит ковыряться в лабиринтах памяти, это только уводит в сторону от магистрали.
Тема выбрана? Выбрана.
Общая идея есть: страна может жить безмятежно, пока ее внутреннее спокойствие охраняют достойные люди в милицейских мундирах, идейные, бескорыстные, настоящие профессионалы своего дела, с горячими головами и холодными руками, тфу!.. с холодной головой и горячим сердцем!