Это ясно, что если целые поколения имеют таких воспитателей, то они будут использованы в преступных целях каждым всемирно - историческим негодяем Разве дело с человечеством и историей не обстояло бы иначе, если б оно было просвещено и сформировано историографией - и школой - этически? Если б не были преступники превозносимы, а прокляты? Однако большинство историков распространяют дерьмо прошлого, как будто это гумус для будущего рая. И как раз немецкая историческая наука поддерживала традиционный образ истории, общества, завещанный «порядок» (в действительности социальный хаос, продолжающаяся внутри и извне война), вместо того чтобы способствовать его падению. Именно немецкая историография была особенно привязана к национальной априорности. В XIX столетии она все больше попадала в кильватерную струю национал-государственной идеи, патриотического оптимизма и веры в подъем. Этим она оказывала более сильное влияние, чем историческая наука других стран, но испытывала сильное влияние и с их стороны. Напротив, она мало обращала внимания, почти презирала скрещение политических и общественных процессов, то есть социальной истории - которая будет здесь играть значительную роль, - особенно во время их крупных проявлений конца XIX столетия, сам Фридрих Майнеке, перешедший позднее к либеральным левым, еще во Вторую мировую войну служил «нашему государству, нашей политике диктата, нашей войне высшего качества, нашей национальной культуры», Германия представляла «национальную идею в ее высшей форме», враг - «грубый национализм». И уже после Гитлера, когда тут и там все же началось пробуждение, большое число историков, с той стороны нашей (благодаря великодержавной политике все более короткой) границы тоже, проявило тенденцию если не к фальшивой идеализации, к фетишизации государства, то к дальнейшему его оправданию, защите, немецкая историография и последнего времени меньше определена так называемыми научными точками зрения, чем проекциями определенных сегодняшних интересов в прошлое, «немецкой послевоенной историей с ее отчетливо реставраторскими тенденциями» (Гро).
Но еще хуже, чем национал-патриотическая или «европейская» мысль - большей частью не что иное, как больший, худший национализм, - инфицированная в головы, к сожалению, не только историков, насильственная, империалистическая мысль, и отвратительно читать, к тому же постоянно, у церковных и нецерковных, даже антицерковных ученых одни и те же слова оправдывания.